– Не был я там.

– Да какая разница, – отмахнулся Орлов.

– Чернухин брался за любое дело и всегда выигрывал, причем, как утверждают некоторые, делал это без всякого труда, – продолжил Стас. – Причем брался за все, лишь бы платили. В архиве и «уголовка», и раздел имущества, и карманные кражи – все шло вместе. А теперь самое интересное. За последние три месяца он вел два крупных дела. Взялся защищать генерал-лейтенанта полиции Рукольникова, которого еще летом обвинили в мошенничестве. Сидел в Министерстве внутренних дел, теперь уволен из органов. Помните такого?

– Помним, – посуровел Орлов. – Подозревают в распиле бюджета и недоказанной связи с криминалом.

– Право на защиту имеет каждый, – вставил Гуров.

– Сейчас не об этом, – продолжил Стас. – Ты подожди с выводами, Петр Николаевич. Есть еще одно дело, которое Чернухин не успел довести до конца. В начале года за взятки арестовали директора обувной фабрики Лилию Иваницкую. Тоже громкая история. И Иваницкая, и Рукольников сейчас находятся под стражей. Теперь будут искать себе других адвокатов. Так вот, я снова о секретаре Чернухина. Кстати, Гуров, она тезка твоей жены, тоже Маша. Она вела учет приема посетителей, назначала и переносила встречи, отвечала на многочисленные вопросы, болтала с посетителями в ожидании приема, угощала кофейком, иногда даже приходилось выслушивать их истории. Но два человека запомнились ей больше других. Они хотели поговорить с адвокатом насчет Иваницкой и Рукольникова. Это были полковник полиции Сутулов и коммерческий директор обувной фабрики Шаламова.

– Какой хороший секретарь, – с уважением произнес Гуров. – А я думал, что таких как Вера у Петра Николаевича больше нет.

– Маша оказалась весьма наблюдательной, – согласился Крячко. – После встреч с Сутуловым и Шаламовой Чернухин был сам не свой. Злой, растерянный. Однажды даже стакан виски махнул перед другой встречей. Машу это очень удивило – Чернухин практически не пил, а алкоголь держал на полке больше для антуража.

– Думаешь, угрозы и шантаж? – предположил Гуров. – Возможно, именно из-за этого он ушел из семьи. Чтобы отвести от них опасность? А любовница была прикрытием.

– Определенно, там надо разбираться, Лева. Я так думаю: Сутулов и Шаламова, после встречи с которыми Чернухин был мрачнее тучи, вполне могли метить на места Рукольникова и Иваницкой. Если последние окажутся за решеткой, то их кресла освободятся. От Чернухина требовалось не выиграть процесс, а проиграть его линии обвинения. Как вам такая версия?

– А смысл заставлять Чернухина обходить закон и закапывать Рукольникова и Иваницкую? – удивился Гуров, гремя чайной ложечкой в кружке. – Что один, что другая при любом исходе уйдут со своих должностей. Кому нужен мент, который якшается с ворами в законе, и нечистый на руку директор фабрики? Побывавшему под следствием редко удается отмыться. Это пятно на всю жизнь, даже если по закону он будет не виновен.

– Нет, Гуров, Стас дело говорит, – Орлов не сводил глаз с Крячко. – Если люди не побоялись прийти с угрозами к известному адвокату, то могут быть способны на многое другое. Чернухин не пошел против принципов, а неподкупные адвокаты многих раздражают. Его могли и убрать за это.

– А, ну если ты с этой стороны, то нет вопросов, – согласился Гуров. – Стас, твоя новая знакомая наверняка сохранила их контакты. Надо бы проверить этих ходоков.

Стас достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги и торжественно положил его перед Гуровым.

– Есть контакты, – объявил он. – Так что у нас там? Рассматриваем суицид или все-таки убийство?

– Чернухина убили, – ответил ему Орлов. – Сегодня наконец пришли заключения нескольких экспертиз. Почерковеды особенно постарались. И не только они.

Глава 5

Гуров пробежался по заключениям и передал их Стасу.

– Значит, почерковеды пришли к выводу, что записку все-таки писал сам Чернухин. Ну ладно, хотя бы подтвердили мои догадки. А! Вот где пряталась правда – в особенностях текста. Даже если человек находится в состоянии депрессии, в предсмертной записке он никогда не будет уточнять свой диагноз словом «клиническая». И эмоции. Стас, обрати внимание. На бумаге Чернухин выразился скупо и безэмоционально. И это перед тем, как покончить с собой.

– Думаешь, писал под диктовку? – поднял голову Стас.

– Вполне вероятно.

– Мыслите в правильном направлении, – сказал Орлов. – Обратите внимание на результаты дактилоскопической экспертизы. На ручке, с помощью которой Чернухин по определению должен был писать записку, его отпечатков нет. А на рукоятке ножа отпечатки пальцев Чернухина присутствуют, но расположены они слишком правильно, не смазаны, как это было бы, если бы он сам ударил себя ножом в грудь.

– Похоже, кто-то прижал его пальцы к рукоятке, когда он уже умер, – заключил Стас.

– Идем дальше, – скомандовал Орлов. – Результаты вскрытия. В крови обнаружены следы алкоголя, но они в очень незначительном количестве.

– От него не пахло спиртным, – поддержал Гуров.

– Тем не менее перед смертью он выпил, но совсем чуть-чуть.

– При осмотре квартиры мы не нашли чего-то похожего, – вспомнил Гуров. – Стас?

– Ни единого намека на то, что он выпивал, – подтвердил Крячко. – Там и посуды-то было так мало, что и на одного не хватит. И тары из-под алкоголя тоже не было.

– Мусорное ведро также было пустым, – подхватил Гуров. – А в квартире царил идеальный порядок, если не считать брошенных пледа и подушки на диване.

– В квартире осталось очень мало отпечатков пальцев, и в основном все они принадлежат одному Чернухину, – сказал Орлов. – На ручке холодильника свои отпечатки оставила, видимо, Мирошникова, поскольку похожих в комнате также не найдено. И порядок в квартире тоже напрягает. Причем особенно тщательно убрано именно в комнате, где был обнаружен труп, но как-то выборочно. Где-то толстым слоем лежит пыль, а где-то поверхности натерты до блеска.

– Ну и слава богу, – Гуров потянулся к пакету с беляшами. – Теперь хотя бы ясно, что к чему. Сегодня уже поздновато ехать к кому-то, а вот завтра мы со Стасом навестим тех, кто приходил к Чернухину от Иваницкой и Рукольникова. Я бы начал с Рукольникова. Он же в министерстве работал? Ну вот и славно. Хотя бы адрес искать не нужно.

Первым, к кому утром следующего дня отправились Гуров и Крячко, был заместитель генерал-лейтенанта Рукольникова, полковник полиции Юрий Валерьевич Сутулов. Он занимал свой небольшой кабинет неподалеку от другого, огромного, с тяжелой мебелью и черными портьерами, который служил рабочим местом опальному Рукольникову.

Сутулов оказался полноватым мужчиной с отекшим красным лицом и редкими рыжими волосами. Непонятно было, что именно так сказалось на его внешности. То ли вредная еда, то ли калорийные напитки, но самого Сутулова это никак не смущало. Он пригласил Гурова и Крячко сесть там, где им удобно, и, подождав, пока они устроятся, спросил о цели визита.

– Вы сейчас исполняете