еды, чему я действительно радуюсь. Уже и забыл, насколько в госучреждениях скудно кормят.

После обеда док совершает обход. Он осматривает руку, интересуется самочувствием. Обещает, что не станет долго держать. Завтра вроде как последний день моего пребывания здесь, после чего, если всё пройдёт по намеченному плану — выпишут.

Позже я маюсь от скуки, читаю книги и смотрю фильмы. Звонок от Али настигает меня ближе к вечеру.

Я снимаю трубку, выслушиваю жалобы. У супруги неожиданно сломалась машина. В чём дело, она не разберётся, поэтому просит подъехать как можно скорее.

— Тоха подойдёт? — спрашиваю. — Он тоже шарит в тачках.

Алина недовольно цокает языком.

— А ты?

— Я пока не могу, Аль. В ближайшее время буду немного занят.

Скорее всего, Антон лично уведомляет мою супругу о том, где я нахожусь, потому что почти перед окончанием времени посещений она вдруг приезжает в больницу и врывается ко мне в палату.

Я откладываю книгу, сажусь на кровати и поправляю бандаж на шее.

— Привет. Тоха сказал, что вы вроде как справились.

— Да, — отвечает одними губами.

— Поменяют аккумулятор, и всё будет ок. Можешь пока воспользоваться моей машиной.

Аля не делает попыток подойди ближе. Упирается спиной в стену и шумно выдыхает. В глазах появляются слёзы.

— Ты чего? — удивляюсь. — Из-за тачки, что ли?

— Нет, — качает головой. — Нет, Андрей. Я просто… Почему ты не сказал, что ложишься на операцию? Разве я не близка тебе?

— Алин.

— Ты здесь, а я даже не в курсе. И знаешь, с каждым днём я всё чаще думаю о том, что у тебя нет для меня времени. И не будет потом на ребёнка.

Поднявшись с кровати, делаю несколько шагов навстречу. Новость о беременности жены, после стольких лет неудачных попыток, была неоднозначной. Казалось даже, что не от меня. Что врёт, недоговаривает. В какой момент я перестал ей верить — примерно догадываюсь.

На следующий день мы с Алей поехали в клинику, которую я выбрал наобум, где сдали неинвазивный дородовой тест на определение отцовства. Это когда у матери берётся венозная кровь, а у предполагаемого отца – мазок изо рта. Точность такого теста составляет девяносто девять процентов.

Когда пришли результаты — перед глазами сначала потемнело. Собраться удалось значительно позже. Я совру, если скажу, что прыгал от радости до потолка, но приятные эмоции всё же испытывал, и даже не единожды.

— Что? — воинственно вскидывает взгляд Аля. — Скажи, что это не так!

— Не так, — качаю головой. — Роль матери определённо важна в жизни ребёнка, но и отцы бывают разные. Я помню, каким был твой, но меня равнять к нему не стоит.

— А какой ты, Андрей? Какой, скажи мне? — разводит руками. — До недавнего времени я доверяла тебе даже больше, чем себе. Теперь же этого нет. Я не могу не думать, что в один прекрасный день ты счастливо заживёшь со своей новой любовью, а я останусь абсолютно одна с младенцем на руках. Ничего не смогу, не сумею. Ребёнок будет несчастен.

Остановившись напротив, смотрю на Алю. У неё и раньше был нервный и беспокойный характер, но беременность всё только усугубила.

— Если тебя хоть немного успокоит — то я планировал будущее. В разных вариантах, в которых моего исчезновения из вашей жизни не предусмотрено.

Алина усмехается, опускает взгляд.

— Как только ребёнок окрепнет, мы можем поровну поделить дни. Часть времени им будешь заниматься ты, а другую часть — я. Стану брать его с собой на гонки, показывать мир, — пытаюсь приободрить. — Знаю, ты сойдёшь с ума, если наш сын пойдёт по моим стопам, но думаю, что так и будет.

Я продолжаю рассказывать о будущем. В груди ощутимо теплеет.

— Эй, всё будет хорошо, — заверяю Алину.

— Это ты сейчас так говоришь, Андрей.

— Как так? Я понимаю, что ты для чего-то пытаешься обесценить мои слова, но обещаю тебе, что не брошу. Если честно, я сейчас даже припомнить не могу, когда со мной занималась мать. Походы по больницам, тренировки, школа, собрания — всё это делал отец, поэтому зря ты так.

— Это ужасно.

— Мы не первые и не последние, кто так живёт. Захочешь мотнуться на отдых, устанешь — да ок, без проблем. К тому же у тебя будут няни.

— Нет, — трясёт головой.

— Почему нет-то?

— Нет, так не будет. Не будет…

Алина вытирает слёзы рукавом кофты и без остановки протестует. Понятия не имею, как её успокоить, если словами не получается, поэтому шагаю ближе.

Она предупредительно выставляет перед собой руку.

— Андрей, так не будет, потому что я уже сделала аборт. Несколько дней назад.

Ощущения такие, будто ухожу под лёд. Уши закладывает, холод сковывает. Если это очередная манипуляция, то очень и очень глупая.

— Ты… что? — сипло спрашиваю.

— Я разве невнятно изъясняюсь, Андрюш? Я. Сделала. Аборт.

Наш разговор пытается прервать дежурная медсестра, врываясь в палату с просьбой посетителей покинуть территорию больницы. Я грубо захлопываю дверь перед её лицом и прошу дать нам пять-десять минут.

— Что ты так смотришь? Ну что? — шепчет Аля. — Я осознала, что не смогу. И дело даже не в том, что ты ушёл от меня раз и навсегда. Во мне нет любви. Моих чувств не хватит ещё и на ребёнка. Я не хочу заранее делать его несчастным и с покалеченной психикой. Не хочу, понимаешь? Не хочу… И ты не можешь меня за это осуждать. Никто не может...

Она безвольно опускает руки вдоль туловища, роняя сумку на пол.

Мрачно смотрю, затем прижимаю её к себе.

— Аля… Блядь, дурочка.

Сердце отчаянно таранит рёбра, пульс взрывает виски. Срок уже был большой. Срок уже был, мать его, как минимум четырнадцать недель.

— Мы бы все были несчастными, Андрей. Ты, я и наш малыш. Это, кстати, была девочка. Не сын.

Алина всхлипывает и начинает молотить меня кулаками по груди. Тело будто парализовано — я ничего не чувствую. Если ей станет от этого легче, то пусть.

— Пиздец, — бормочу себе под нос. — Просто пиздец, Аля.

Глава 60

Евгения

— Привет, мам, — радостно здороваюсь, принимая видеозвонок.

Я только что выбралась из душа и, если честно, тороплюсь на занятия, но не