– Дейв? – окликнул хозяина Логан.

Голос хозяина квартиры перекрыл музыку:

– Да! Спасибо! Оставьте там где-нибудь.

Логан вошел в гостиную… И будто оказался на строительной площадке, хотя из колонок лился воркующий голос Норы Джонс. Гигантский, заляпанный краской кусок брезента защищал ковер. Не распакованные коробки с вещами башней высились в углу, а кофейный столик был перевернут набок и прислонен к стене. Дейв – Логан пришел к выводу, что так зовут этого парня, – стоял перед огромным мольбертом. И находился в процессе выдавливания краски из тюбика на кусок картона, который использовал в качестве палитры. Одет он был в синий комбинезон механика. На очках – жирная капля краски, другая – на мочке уха. На холсте, над которым он работал, красовались какие-то тошнотворно-желтые завихрения, похожие по цвету на кухню Логана. Атмосфера в квартире была рабочая и радостная. Этот человек с головой ушел в любимое занятие, и Логан даже ему позавидовал. Когда-то он так же увлеченно занимался теннисом, потом его с той же силой поглощали секс и телевизор. Теперь остался только телевизор.

Индира хотела писать картины. Вероятно, такие же, как эта, Логан точно не знал. Она сказала ему об этом около года назад, словно признавалась в чем-то глубоко личном и тайном. «Так давай действуй», – сказал ей тогда Логан. Она ответила, что ей нужно место, где писать, и не подумать ли им о переезде в квартиру побольше, где у нее могла бы быть студия. «Пиши прямо здесь», – предложил Логан и придвинул кофейный столик к стене. Чем не активное слушание?! Очень даже активное. Столик был тяжелый. Женщина хочет писать картины, мужчина освобождает ей пространство для этого. Но Индира грустно ответила: «Нет, так не получится». И перестала об этом говорить.

Если бы она действительно хотела писать картины, то писала бы. Взгляните на этого парня. У него в квартире места вполовину меньше, чем у них.

– А, привет, спасибо. Тебе… что-нибудь нужно? – спросил Дейв и завинтил крышечку на тюбике с краской.

– Я Логан, – представился Логан, продолжая думать об Индире.

Ведь он полностью поддержал ее желание заняться живописью. Просто не хотел продавать таунхаус. Так, на случай, если ничего не выйдет. Нет, причина не в этом, абсолютно точно. Он был предан Индире и берег их отношения. Но иногда ты проигрываешь в тот момент, когда должен был выиграть. Таунхаус был на его имя. Если ничего не получится, то и перемены ни к чему: девушка уйдет, Логан останется. И посмотрите, видите, что случилось: девушка ушла. Опять. Его стратегия оказалась верной.

– Да, спасибо, Логан, – сказал Дейв, начиная терять терпение. – Значит, пицца там? – Он глянул поверх плеча мнимого курьера.

– Я не доставляю пиццу, – извиняющимся тоном произнес Логан. – Я… гм… надеюсь, ты поговоришь со мной о своей девушке. Твоей бывшей девушке. Саванне. Очень быстро. – Он вспомнил свою стратегию: попросить о помощи и отдаться на его милость. – Мне нужна твоя помощь.

– Черт! – Дейв сделал шаг назад и положил тюбик с краской. – Ты один из тех злобных парней, которые явились тогда вместе с ней.

У Логана возникло неприятное ощущение, что бедный абстракционист судорожно обшаривает взглядом комнату в поисках какого-нибудь оружия для защиты. Он был еще моложе и субтильнее, чем помнил Логан.

– Я пришел с миром. – Он поднял ладонь. Что за выражение? Логан попытался опустить и скруглить плечи, чтобы уменьшиться в размерах и стать не таким устрашающим. – Я просто хочу поговорить. Саванна живет у моих родителей.

– У твоих родителей? – Дейв взял в руку кисточку и сжал ее в кулаке так, будто готов был проткнуть Логана ее острым концом. – Она живет у твоих родителей? Не у тебя? И с ней все в порядке?

– С нею все в порядке. – Логан подумал о Саванне, которая скользила по кухне его матери с такой же, как у нее, прической. – Все хорошо.

– Откуда она знает твою семью? – спросил Дейв.

– Ниоткуда.

– Я не понимаю.

– Она очутилась на пороге их дома однажды вечером вся в крови. И сказала, что ты ударил ее.

– Ударил ее? – У Дейва отпала челюсть; лицо стало глупым от изумления. – Она и правда так сказала? Что я ударил ее?

– Именно поэтому мы с братом приехали сюда, чтобы помочь ей собрать вещи. Но потом, на другой день, я увидел кое-что по телевизору. Это была девушка, которая рассказывала ту же историю, что рассказала мне Саванна. О тебе. Почти слово в слово. И вот я решил, что она могла все это выдумать, – и пусть, ничего, если выдумала.

Вовсе это не мелочь, если выдумала. Но Логан хотел показаться добродушным и снисходительным. Ему нужна была только информация.

– Она живет с моими родителями, и моя мать полюбила ее, вот мы и пытаемся понять. Мы просто… – Вдруг его волной накрыло ощущение щекотливости всей этой ситуации. Он явился в квартиру к незнакомому человеку, прямо как Саванна – жизнь его родителей. Не положено людям так вести себя. – Нам просто нужно знать, нет ли у нас поводов для беспокойства. Мы не вполне… мы не совсем понимаем ее.

Парень понурил плечи:

– Тогда ладно. – Он снял очки и стер краску с линзы старой тряпкой, которую вынул из кармана. – Начнем с того, что я ее не бил. Я никогда никого не бил. – Он посмотрел на Логана. – Ни мужчин, ни женщин.

– Ладно. Я тебе верю.

– Оттого вы оба в тот день выглядели так, будто хотите меня убить? – Дейв снова надел очки и уставился на Логана. – Поверили, что я…

– Мы не хотели тебя убивать, – смущенно произнес Логан.

– Твой брат хотел. Это был ночной кошмар. Как вооруженное ограбление.

– Ты извинялся перед ней. Твердил: «Прости, Саванна», – напомнил ему Логан. Он вроде как искал смягчающие обстоятельства. – Ты просил прощения за то, что сделал, за что-то явно нехорошее.

– Но не за то, что ударил ее! – возразил Дейв. – Я извинялся, что забыл о ее дне рождения. Мы должны были встретиться в ресторане и отметить его, а я не пришел. Она нарядилась и сидела в этом модном кабаке, ждала и ждала, а у меня села батарейка в телефоне.

– Ну и ну.

– Знаю, – отозвался Дейв и сокрушенно покачал головой. – До сих пор не могу поверить, что это случилось.

– Итак. История, которую она рассказала…

– Вероятно, повторила услышанное по телевизору. Она так делает. Например, монологи из фильмов. Рассказанные ей кем-то истории. Или то, что я говорил ей. Она как попугай. Это ее трюк на вечеринках.

– Ладно.

Ничего себе трюк для вечеринки – притвориться жертвой домашнего насилия.

– Вероятно, у нее так называемый синдром превосходной памяти или что-то вроде этого. Она говорит, что помнит каждый день своей жизни. Я никогда не знал, правда это или тоже взято из телевизора. – Дейву явно было неловко. – Она может легко обращаться с правдой.