В ящик сыграл.

То, что я делаю сейчас — торговая мафия, Человек и закон, аресты — это все удары по мафии торговой. Они всегда считались законной добычей, еще во времена Российской Империи купцы для чиновников были и дойной коровой, и людьми, с которыми можно не церемониться, они и давали деньги и их презирали. В России, как и в СССР — не воспитано уважение к богатству. Но — чиновничья мафия, кланы, в конце концов, сама система...

Система — это то, что есть и одновременно — то чего нет. Это совокупность всех чиновничьих кланов. Один идет наверх и тянет за собой всех остальных. А эти остальные — обязаны приносить Папе деньги. Выживание системы обеспечивается заговором молчания — если ты на чем-то попался — ты должен молчать. Отдай все, что у тебя требуют, признайся в том, в чем тебя обвиняют, и иди — в зону или даже под расстрел. Хотя со времен Хрущева ни один чиновник не расстрелян. Входят в положение, дают по минимальным пределам санкций — восемь, девять лет. А то и вовсе — оправдывают.

Мы не пашем, не сеем, не строим,

мы гордимся общественным строем,

мы бумажные, важные люди,

мы и были, и есть мы, и будем.

Наша служба трудна изначально,

надо знать, что желает начальник,

угадать, согласиться, не спорить

и карьеры своей не испортить...[51]

Ничего удивительного в том, что взяточничество добралось и до кресла Генерального секретаря ЦК КПСС. Со мной.

Интересно, кстати, Брежнев — брал?

Наверное, нет. А вот дочь его, зять, сын — уже — да.

Михал Сергеич — он... нельзя сказать, что он вынужденно играет по этим правилам — отнюдь нет. В девяносто первом например, президент Южной Кореи Ро Дэ У который сам потом сядет за взятки, решил проблему признания СССР Южной Кореи как государства очень просто. Вручил Мише деньги, полумиллиона долларов. Через несколько дней Эдик Шеварднадзе заявил, что СССР признает Южную Корею.

Интересно, сколько дали самому Эдику, например американцы — за сдачу тысячемильной зоны. А сколько дали немцы — что интересно, переговоры об объединении ГДР происходили не в Москве — а почему то в забубенном санатории ЦК КПСС на юге, в хорошо знакомом Горбачеву месте. Может, это потому что там не могло быть постоянного контроля и легче и принять деньги и спрятать их до поры — времени.

Сам Эдик Шеварднадзе, кстати, в начале карьеры в Грузии боролся с коррупцией. Легенды ходили о том, как он на заседании ЦК республиканской компартии, обошел стол собрал со всех золотые часы и выкинул в мусорку. Но потом он понял, что с коррупцией в Грузии бороться бесполезно — и потому ее надо возглавить!

Вот отсюда — и двести тысяч долларов на взятку другу Мише...

Знаете, чего мне никак не понять? Отчего игра то идет такая мелкая? Вдумайтесь — за министерское кресло в Москве дают всего двести тысяч долларов. За министерское кресло в сверхдержаве!

За полмиллиона решается глобальный вопрос который до того тридцать лет решить не могли.

Все это не столько мерзко сколько мелко. Такое ощущение, что до власти дорвались люди, которые в жизни больших денег не держали, вот и продаются по дешевке и страну распродают. Они например, представить себе не могут, что каждая крупная отрасль СССР — это миллиарды, десятки миллиардов долларов. Сколько может, например стоить советское авиастроение если треть самолетного рынка мира принадлежит ему?

Больше чем Боинг, по идее. Но это все продается — готовы продать — по цене одного их лайнера. Помнится... в Ташкенте в начале девяностых Ил-76 новенький меняли на пару японских иномарок.

Б... что меня это так завело то?

Да вот и завело — я сколько лет в Америке жил, цену вещам знаю. Меня бесит не столько факт коррупции — она и в США есть. Сколько то, как дешево готово здесь продаваться это поколение. За машину Мерседес, за замок в Германии, за полмиллиона долларов наличкой в кейсе. То что стоит тысячу долларов они готовы продать за рубль, но прямо сейчас и в карман. И как с такими работать, как реформы делать, если они и тебя за мятый трешник продадут?

И таких ведь не один Шева, не один Миша. Таких полно.

Кстати — сколько еще таких вот «засад» за спиной, у кого еще ты в долг взял, Михаил Сергеевич? А?

11 сентября 1985 года.

Москва, СССР

Ночь провел плохо, утро еще хуже. Никак не привыкну к местной моральной максиме «не бойся грешным быть, а бойся грешным слыть». К чему мы пришли? Раиса Максимовна вернулась и вряд ли уже уйдет (потому что и делов наделала, и деньги истратила и просто не принято одной без мужика, хоть какого) — и мы будем делать вид, что все у нас хорошо — хотя всё плохо. Наверное, так не только здесь, так многие политики живут. Вот только я политиком — не нанимался.

Но должен. Должен жить, должен терпеть, должен сражаться за страну, которая не знает, что ее в будущем ждет. За мир, который тоже ни хрена не знает.

Надеюсь, это стоит того по крайней мере.

Утром посмотрел в ежедневник... Егор Гайдар еще не вернулся из Франции, где изучает банковскую систему, на вторую