единого инфекционного заболевания. Но на этом дело не закончилось, поскольку, как и в Европе, продолжалось расхождение между народными и научными представлениями. Большинство населения Японии придерживалось мнения, что "туберкулез" - это наследственное заболевание, которое нужно максимально скрывать, в то время как медицинские чиновники стремились зафиксировать как можно больше случаев заболевания. Наследственная теория нравилась и владельцам фабрик, поскольку избавляла их от необходимости улучшать условия труда. Ведь самую большую группу носителей в Японии составляли работницы шелковой и хлопчатобумажной промышленности, которые впоследствии распространяли болезнь в родных деревнях.

В XIX веке появились и совершенно новые заболевания. Одним из них, впервые зарегистрированным среди молодежи в Женеве в 1805 г., был менингит, который в каждом втором случае приводил к смерти в течение нескольких дней. По всей видимости, во Франции наиболее частыми носителями инфекции были солдаты, переезжавшие из одного гарнизона в другой. В конечном счете, были поражены вся Франция и Алжир. На пике своей распространенности, в 1837-1857 годах, болезнь унесла несколько десятков тысяч жизней, причем почти исключительно людей в возрасте до 30 лет. Еще одним бичом XIX века стал полиомиелит. Долгое время медицинские знания о нем были крайне расплывчаты, но в последней четверти века новые условия во Франции и других европейских странах привели к тому, что заболевание приобрело масштабы эпидемии. Вакцина появилась только в 1953 году. Полиомиелит никогда не был болезнью бедности, связанной с антисанитарией: действительно, впервые он появился в таких странах, как Швеция, где гигиена была развита лучше всего в мире. Другие болезни были распространены среди четко определенных групп риска: например, страшная и неизлечимая чума, в принципе являющаяся болезнью лошадей, распространялась среди потребителей зараженной конины, а также среди кучеров и солдат, которым приходилось профессионально работать с лошадьми.

С точки зрения глобальной истории, в XIX веке возникло противоречие между более легкой передачей болезней и более успешными кампаниями по борьбе с ними. С одной стороны, миграция и современные средства передвижения оказались эффективными проводниками для глобального распространения инфекций. Черная смерть XIV века уже охватила большую часть известного мира, причем далеко не только Европу, и унесла треть населения Египта. Теперь эпидемии распространялись по регионам гораздо быстрее. Самой страшной стала глобальная пандемия гриппа 1918 г., поразившая даже отдаленные острова в Южных морях и унесшая, по разным оценкам, от 50 до 100 млн. человек, что превышает общее число погибших в недавно закончившейся Первой мировой войне. Особенно сильно пострадали Италия, потерявшая 1% населения, и Мексика, где эта цифра достигла 4%. С другой стороны, достижения медицины и борьбы с болезнями позволили бороться с самыми сильными эпидемиями, которые только видела история, не уничтожая их полностью, но разрушая их мощь. Хронология и пространственные закономерности этого контрнаступления дают представление о глобальных процессах. Девятнадцатый век стал первой эпохой, когда против медицинских бедствий систематически проводились всемирные кампании. Для того чтобы быть успешными, они должны были сочетать адекватные биомедицинские знания с идеей политики общественного здоровья. Вот несколько примеров.

 

Профилактическая война против оспы

Первичной историей, впоследствии повторившейся в других странах в измененных формах, стала война с оспой. По крайней мере, в Европе она началась с успешных испытаний вакцинации, проведенных английским врачом Эдвардом Дженнером в 1796 г., но за пределами Европы у этой кампании была своя предыстория. В Китае прививки или "вариоляция" практиковались с конца XVII века, они были распространены также в Индии и Османской империи. При этом методе возбудители оспы, полученные от больного оспой, непосредственно наносились на кожу здорового человека, чтобы вызвать иммунизирующую реакцию. В начале XVIII века леди Мэри Уортли Монтагу, жена дипломата и известная писательница-путешественница, наблюдала этот иммунизирующий эффект как среди крестьянок, так и среди богатых представителей высшего сословия Турции, и сообщила об этом своим ученым друзьям в Лондоне. Действительно, в Англии, Германии и Франции в последней трети XVIII века у прививок было много сторонников, но неспособность правильно изолировать испытуемых на этапе их высокой заразности часто приводила к вспышкам эпидемий. До Эдварда Дженнера, открывшего защитный эффект для человека гораздо более слабого возбудителя коровьей оспы, никто не нашел безрискового способа защиты целых популяций от оспы. В 1798 году после двух лет экспериментов Дженнер представил общественности свои революционные результаты. Была найдена безопасная и недорогая альтернатива прививкам в виде вакцинации.

Вскоре стало ясно, что вакцинация уничтожит болезнь только в том случае, если ей будет подвергнуто все население. Особенно быстро начали действовать страны с централистскими традициями или модернизированными авторитарными системами правления. В 1800 году Наполеон дал добро на первые прививки, и в 1808-1811 годах во Франции было привито около 1,7 млн. человек. Египет при Мухаммеде Али уже в 1818 году сделал вакцинацию обязательной, по крайней мере, на бумаге; паша направил в деревни бригады французских врачей для вакцинации детей и обучения цирюльников необходимым приемам. Но самый важный прорыв произошел с созданием в 1842 г. постоянной службы здравоохранения, охватывающей как столицу, так и провинции. В Египте дело продвигалось быстрее, чем в Великобритании, где иммунизация стала обязательной только в 1853 г. (более эффективно - в 1867 г.), пока в 1909 г., в то время, когда в США еще бушевали общественные дебаты о ее преимуществах и недостатках, депутаты-либералы, выступающие против любого государственного принуждения, не смогли одержать верх в этом вопросе.

Открытие Дженнера вскоре облетело весь мир, а сам Дженнер получил известия об этом из отдаленных уголков земного шара, в том числе благодарственные письма от Томаса Джефферсона и от вождя племени пяти наций в Верхней Канаде. Европейские корабли, ранее печально известные как разносчики болезней, доставили лимфу коровьей оспы во многие заморские страны, что стало ранним примером глобального распространения знаний и стратегий решения проблем. Как транспортировалась вакцина? Наиболее оптимальным способом была передача вакцины через инфицированных людей, для чего необходимо было иметь группу неиммунных людей (часто их брали из детского дома). Один из членов группы заражался, затем лимфатический гной передавался следующему и так далее; таким образом, на борту корабля, прибывшего в пункт назначения, должен был находиться хотя бы один вирулентный случай.

В 1803 г. испанский король Карл IV, поклонник Дженнера, отправил экспедицию с вакцинным материалом во все колонии короны. По пути из Буэнос-Айреса, Чили и Филиппин она заехала в Южный Китай, куда вакцина была доставлена почти одновременно из Бомбея. В 1805 г. врачи в поселении Ост-Индской компании в Кантоне начали работать с вакциной, и в том же году литература по этой теме была переведена на китайский язык. В Японию известие