— Бенни…

— Даже не думай, Матт. Ни хрена ты меня не снимешь.

— Да дай ты мне сказать…

— Кто эти суки? — спросил он у Клуте. — Кто им растрепал?

— Бенни, клянусь, я не знаю!

— Бенни, — сказал Яуберт. — Это не мое решение. Ты знаешь, я ни за что не отстранил бы тебя, будь на то моя воля.

— Тогда я иду прямо к комиссару.

— Нет. У тебя и без того дел хватает. Тебе придется разбираться с журналистами. Иди. Я сам поговорю с комиссаром.

— Матт, не отстраняй меня! Прошу…

— Сделаю все, что смогу.

Но Гриссел умел читать и жесты.

Беседуя с Клуте, он держался из последних сил. Обязательно надо выяснить, какая сволочь продала его репортерам. Взгляд его пробежал по строчкам статьи в «Аргусе», лежащей на столе Клуте.

Джейми Кейтер, известный информатор? Убить его мало, дрянь такую! Но вина Кейтера не доказана; и потом, для него такая игра слишком сложна. Он не разбирается в политике. Его подставили из-за соперничества между различными подразделениями. Должно быть, отдел по борьбе с оргпреступностью что-то разнюхал. Именно это он и подозревал. Кстати, отдел по борьбе с домашним насилием, бог знает почему, переподчинили ОБОПу. Может быть, утечка произошла через капитана Хелену Лау? Нет, вряд ли. Один из оставшейся троицы?

Закончив совещаться с Клуте, он поехал в город. Купил газету и припарковался у въезда в торговый центр на Каледон-стрит. Отдел по борьбе с организованной преступностью размещался в старом офисном здании за углом от Каледон-сквер. Поднимаясь на третий этаж на лифте, он подавлял клокочущую в нем ярость и понимал, что должен держать себя в руках, иначе он запорет все дело. Но какое это имеет значение — его так или иначе снимут!

Войдя, он спросил у чернокожей женщины в приемной, где найти Быка Бёкеса.

— Он вас ожидает? — кисло поинтересовалась та.

— Конечно. — Гриссел многозначительно помахал сложенной газетой.

— Сейчас узнаю, сможет ли он вас принять. — Она потянулась к телефону, а он подумал: вот еще новости — полицейские отгораживаются секретаршами, словно управляющие банком. Он помахал у нее перед носом удостоверением и сказал:

— Покажите мне, где его кабинет.

Та захлопала глазами; на ее лице явственно читалось неодобрение.

— Вторая дверь налево.

Он зашагал по коридору. Дверь была открыта. За ней сидел Бёкес в своей дурацкой шляпке регбиста. Кроме него, в комнате находился еще один детектив; он сидел в костюме и — надо же — при галстуке. Гриссел швырнул газету на стол и спросил:

— Твои люди насвистели, Бык?

Бёкес поднял голову, посмотрел на Гриссела и перевел взгляд на газету. Гриссел стоял опершись о столешницу. Бёкес стал читать. Детектив в костюме молча глазел на Гриссела.

— Ух ты, — сказал Бёкес, прочитав второй абзац. Он как будто не был особенно удивлен.

— Заткнись, Бык! Мне важно знать.

Бёкес спокойно вернул ему газету и сказал:

— Бенни, может, присядешь?

— Я не хочу садиться.

— Я когда-нибудь всаживал кому-нибудь нож в спину?

— Бык, ты только скажи — к этому причастны твои парни или нет?

— Бенни, ты меня оскорбляешь. С прежних времен нас осталось всего-то человек десять-двенадцать. С какой стати мне тебя топить? Поищи предателей в своем отделе. Я слышал, после того, как стали проводить политику позитивных действий, направленную на устранение последствий расовой дискриминации, вы там живете как одна большая семья.

— Бык, ты злишься на меня из-за Сангренегры. У тебя есть мотив.

Гриссел покосился на незнакомого детектива — тому явно было неловко.

— Мотив? — удивился Бык. — Неужели ты думаешь, будто нам есть какое-то дело до того, что ты продержишь Сангренегру несколько дней? Ты думаешь, нам не все равно?

— Бык, посмотри мне в глаза. Посмотри в глаза и скажи, что это не ты!

— Я понимаю, ты огорчен. Я бы на твоем месте тоже расстроился. Но ты все-таки успокойся и подумай. Я когда-нибудь предавал своих?

Гриссел пристально посмотрел на Быка. Его лицо покрывали глубокие морщины. Они появились от долгих лет работы в полиции. У него самого такие же. Они вместе работали в мрачные восьмидесятые. Возились с одними и теми же подонками. А предателем Бёкес никогда не был.

Гриссел сидел в задних рядах в зале суда и ждал, когда прокурор скажет: «Ваша честь, обвинение не против освобождения под залог по существу». Он наблюдал за Сангренегрой и видел, что тот поражен; колумбиец буквально окаменел от изумления рядом со своим адвокатом.

— Однако мы настаиваем на самой большой сумме залога — по меньшей мере два миллиона рандов. И требуем, чтобы у ответчика отобрали паспорт. Мы также просим суд обязать ответчика ежедневно отмечаться в полицейском участке района Кэмис-Бэй до двенадцати дня. Это все, ваша честь.

Судья зашелестел бумагами, сделал какие-то пометки и объявил, что ответчик освобождается под залог два миллиона рандов. Адвокат перешептывался с клиентом; Гриссел дорого бы дал за то, чтобы знать, о чем они сейчас говорят. Выходя из зала, Сангренегра внимательно осматривал места для публики. Гриссел подождал, пока колумбиец его заметит. И тогда ухмыльнулся.

Сангренегра опустил плечи, ссутулился, как будто на него опустилась тяжкая ноша.

Он ехал в магазин Фейсала, когда позвонил Тим Нгубане.

— Кровь в машине Сангренегры принадлежит девочке. ДНК совпадает, — сообщил он.

— Мать твою! — сказал Гриссел.

— Бенни, ты должен следить за ним во все глаза.

— Последим, — ответил он и едва не добавил: «Если меня к вечеру вообще не отстранят от дела». Но не сказал, передумал. — Тим, у меня подозрение, что ОБОП знает о Сангренегре больше, чем они нам говорят. Я ничего не знаю наверняка. Это только подозрение, чувство. Я только что от Бёкеса. Он что-то знает. Он что-то скрывает.

— Что ты говоришь, Бенни?

— Мне все больше и больше кажется: они следили за Сангренегрой задолго до того, как он похитил девочку.

Нгубане ответил не сразу.

— Хочешь сказать, им что-то известно… о ребенке?

— Я ничего не говорю. Только гадаю. Может, у тебя получится что-то выяснить. Побеседуй с капитаном Лау. Она из отдела по борьбе с домашним насилием, но сейчас работает в составе моей следственной группы. Может, она что-то и расскажет ради ребенка. Может, она сумеет что-нибудь выяснить.

— Бенни, если они что-то знают… Просто невероятно!

— Знаю. У меня с этим тоже проблема. Но давай посмотрим на дело с их точки зрения. Они возятся с нигерийскими наркосиндикатами, которые распространяют крэк в Си-Пойнте, и вдруг набредают на улов в тысячу раз больше. После такого успеха они почувствуют себя настоящими полицейскими. Колумбия! Святой Грааль! Там, в подвале у Сангренегры, чертова прорва наркоты. Будь я на их месте, я бы побежал к начальнику полиции и развонялся насчет разграничения полномочий. А они сидят на заднице и молчат. Почему? Они что-то знают. Они что-то затевают. И по-моему, затевают уже довольно давно.