— Дальше север от гора до Великая — овраг. Камень, остро, круто. Там ручей течь. По овраг есть мостик. И еще, и еще. За овраг жить еще род. И много поля.

Пока мой охранник живописал красоты Излучного, я набрасывал план-схему на лоскуте ткани. Закончив, сунул под нос Вапачиро.

— Похоже?

Южанин тупо уставился на переплетенье линий.

— Что это?

И следующий час пути был скрашен объяснением того, что такое карта и какие бывают условные обозначения. Что две узкие полоски — это Серая Вода, две широкие — Великая. Галочки обозначают горы, а точки — домики. Вот овраг, а вот мостики через него. Серый изумлялся, как ребенок; силился впитать в себя новые абстракции. У него даже немного получалось. Он пытался сориентировать карту по солнцу, но стоило мне ее повернуть — тут же начинал путаться. Для меня север наверху почти такая же интуитивная истина, как верх и низ в реальной жизни, для индейца же — такого правило не было вовсе. Север на карте должен быть там же, где и в жизни. Не плыви мы на войну, я бы с удовольствием изучил этот феномен. Но увы… До лучших времен.

Вечерело. Я расшевелил проданных с шестами на своем плоту и велел им приналечь. Стражи на трофейных и крыловских лодках сильно ушли вперед. Наконец, подтянувшись на расстояние крика, я стал выкликать Глыбу и велел ему искать ближайшее удобное место для ночлега.

— До Излучного не так уж и далеко. Нет смысла идти на него ночью, уставшими. Нападать будем утром, после отдыха.

На самом деле, отдых был крайне необходим мне. Глаза слипались после прошлой бессонной ночи; особенно, когда сидишь и ничего не делаешь. К тому же, жутко болела нога. По счастью, хоть прокол в спине оказался пустяковым. Он тоже саднил нещадно, но, на фоне ножных страданий, дырку в загривке я почти не ощущал.

На поиск места и «парковку» ушел еще час. Когда мы, наконец, выгрузились, я велел всем собраться в кучку. Так сказать, на вечернюю планерку.

— Воины мои! — начал я звонко, но не слишком громко (по реке звуки расходятся очень далеко). — Завтра вас ждет бой. Я скажу вам больше: завтра вас ждет победа! Мы обязательно победим, потому что наше дело правое. Мы восстанавливаем истинную власть, которая была попрана нечестивым Иттануакой Носачом. И, самое главное — с нами Золотой Змей Земли, в могуществе которого вы уже все убедились!

Это была эмоциональная часть, а теперь перейдем к фактам.

— Излучное обречено. У них нет имачаты, их лучшие воины уже томятся в плену. Мы нападем утром, нежданно! Они просто не успеют собраться для отпора. Помните это, когда пойдете в бой. Но еще крепче помните! — сделал паузу для акцента. — Что перед вами завтра будут не враги. Это ваши братья четлане. Которых нечестивый Носач увел с пути истинного. Мы не покоряем их, но возвращаем в нашу общую семью. Поэтому! — тут я все-таки крикнул. — Старайтесь не убивать! Всем, кого встретите, сообщайте: что вы воины владыки. И велите сидеть дома — там будет безопасно. Если видите людей с оружием — сначала велите им разоружиться. Все, кто сложат оружие — будут прощены. Просто отбирайте оружие и не трогайте. Если же они нападают — давайте отпор. При возможности, берите в плен. Всем понятно?

Великое воинство загудело: типа, да что тут непонятного. Но я повторил правила, отшлифованные в моей голове за часы плавания, еще раз. И еще.

— Последний мой указ: никого не грабить до конца боя. Помните: кто пошел грабить — тот бросил в бою своих товарищей. Знайте: каждый получит добычу из закромов Носача. Каждый! Кто будет храбр и послушен. Но, если кто пойдет грабить сам — накормит своей кровью Великого Змея! Всей своей кровью!

Снова гул. Я старался не слышать в нем ропот недовольства. Повторять не стал: такими угрозами не сыпят, как горохом. Ими бьют один раз. Распустив войско на отдых, я собрал обновленный «штаб»: Глыбу, Хвоста и Тихого Ветра, стража, что возглавил ополчения (их там всех подбирают по самым романтическим именам, интересно?). Сбоку пристроился шаманыш, которого Медработник послал для духовного окормления войска. Я было заартачился, но молодой жрец был силен не только в молитвах, но и лечении: умело прогонял духов болезней, а также обматывал раны целебными листьями и мазями. «Пригодится», — решил я.

Предполагалось, что сейчас мы обсудим планы на бой… Но я просто валился с ног. Велел только не разжигать костров и выставить стражу. И добавил:

— Умоляю! Поговорите с людьми насчет моих слов. Нельзя убивать и грабить излучнинцев. Если займем селение относительно мирно — мы все станем сильнее и богаче. Если же прольем большую кровь, то все, кто живут на Великой, станут нам врагами.

Предводители кивнули. Теперь им яснее стал смысл моих приказов, прямо скажем, чуждых для философии варварского воина (а других в моем воинстве не водилось). Надеюсь, вобьют хоть что-то в головы бойцов. Я же, мобилизовал последние силы, замотался в плащ и моментально заснул мертвым сном. Под охраной двужильного Вапачиро.

И снова разбудили, едва только голову преклонил. Правда, на этот раз только показалось: поспал я знатно. Небеса серели, с реки несло стылостью — осень как-никак. Хоть и субтропическая. «Штаб» уже замер в ожидании — я вдруг понял, что они ждут от меня какого-то чуда. Ладно, Черный Хвост — тот всегда был таким. Но Глыба с Тихим Ветром! Что ж… это было приятно. Я вдруг понял, что действительно командую в этом походе.

Сел. Протер глаза. Плюнув на утренний туалет, достал тряпку с планом Излучного и начал разъяснять диспозицию. Нет. Сначала разъяснял им, что такое карта. Всё было, как вчера с Вапачиро, только еще дольше, муторнее: кто-то вечно чего-то не понимал.

Вот как тут прогрессорствовать?

— Выступаем в том же порядке, что шли вчера: впереди стража на лодках, следом остальные — на плотах. Когда подойдем к устью Серой Воды, ты, Прекрасная Слеза, продолжаешь идти дальше. Не шумя, но и особо не таясь. А плоты прячем в тростниках. Предельно тихо и незаметно! Высматриваем удобный берег для высадки, но никуда не идем. Стража выходит на Великую, — я водил палочкой по карте. — И поворачивает направо. Добираетесь до песчаного берега и тихо атакуете. Ваша задача: захватить и удерживать все лодки, чтобы никто не ушел. Как только вы сходите на берег — сразу подаете сигнал.

Я