Павел ахает.

Александр. Я хотел помочь… Я знаю, что мой брат не сделает этого… а люди так давно ждут…

Человек в капюшоне (иронично). И вы решили поручить племяннику сделать за вас то, что вы сами не смогли? Сделать грязную работу чужими руками? Мда… Типичный вы.

Павел (в шоке). Саша…

Второй человек в капюшоне. Он не изменился.

Первый человек в капюшоне. Да, не изменился.

Александр (в отчаяньи). Я могу объяснить! Я хотел помочь! Я не хочу, чтобы нас продолжали упрекать за то, что… я не успел сам… Мне хотелось, чтобы у него получилось!

Павел. И ты считаешь, что это помощь?! Просто написать: «Отмени крепостное право»!? И всё? И как это должно помочь?! Ты не сказал ему, ни как это сделать, ни зачем… никакой системы, плана! Он же ребёнок!

Александр. Ну, он вырастет и разберётся…

Павел (хватается за голову). Откуда тебе знать, что он разберётся?! Может, он идиот?! Потому что ты – идиот так уж точно! Ты нарушил равновесие!

Человек в капюшоне. Вам ведь рассказали, что ждёт вашу семью. Но вы явно не поняли…

Александр. Да, именно потому, что я не мог сказать ему, что его убьют, я… (Поражённо.) Господи… Его убьют из-за отмены крепостного права?! Из-за того, что я ему сказал?

Человек в капюшоне. Если выражаться грубо – да. Вы решили, что знаете, как лучше? Хотели помочь? Сожалеем. Вы всего-навсего доказали, что прощение вам было даровано по ошибке. Конечно, умерли и решили сделать доброе дело…

Александр (убитым голосом). Я убил своего племянника… Поэтому перекладина горит красным… И… (Возмущённо.) Нет, ну они там совсем?! Что этим русским вообще надо, а?!

Человек в капюшоне. Я в земной жизни был русским. И вы теперь не сможете пройти через портал.

Павел (испуганно). Как это не может? Слушайте, ну он же из добрых побуждений! Ну разве это такой страшный грех? Ну знаете, скольких я загубил из желания помочь? Я молчу про прадеда!

Человек в капюшоне. Дело не в этом. Он опять сжульничал. Решил, что ещё может что-то решать. Даже не будучи уже живым. Я уже не говорю о том, что он сделал это исподтишка, сунув записку. Очевидно, решил, что мы ничего не узнаем. Тут не Россия. И вообще не планета Земля! Всё это говорит о том, что он не может быть прощён и переведён в другой мир.

Александр (тихо). Так и… куда же мне идти?

Человек в капюшоне. Пока не знаю. Вы не настолько порочны, чтобы ваша душа была испепелена. Но вы не можете быть пропущены в иной мир. А вы, Павел Петрович, проходите. Не задерживайте.

Павел. Нет, я останусь тут, с ним, пока он не пройдёт! Я его должен был провести…

Человек в капюшоне. Вы не можете тут стоять. Это против правил.

Павел (выругивается). …ваши правила! Это мой сын! И я частично виноват, что он такой уродился!

Александр. Отец, прошу вас. Идите. Идите и скажите, что… я пока тут постою. А то там же ждут нас… Вы мне тут не поможете своим стоянием и руганью.

Павел. Мы что-нибудь там придумаем! Мы тебя протащим! И не таких протаскивали!

Показывает неприличный жест человеку в капюшоне. Берётся за перекладину и исчезает в портале.

Перекрутка.

Александр стоит, опустив голову. Мимо проходят, удивлённо смотрят на него и исчезают в портале люди. К Александру подходит человек в белом капюшоне.

Человек в капюшоне. Александр Павлович. Сожалеем, но ваш случай из ряда вон выходящий. Мы не можем принять решение на ваш счёт.

Александр. Кто это «мы»?

Человек в капюшоне. Трудно объяснить. С одной стороны, вы хороший человек. Вы заслуживаете покоя и иного мира. С другой стороны, ваши поступки постоянно приводят к печальным последствиям. И вы не перестаёте их совершать. И вы всё время всем врёте. И ещё всё время ноете, что все вокруг плохие.

Александр. Я не вру! Я просто не всегда говорю, что думаю… Как раз потому, что я часто думаю по-разному… И я не ною! Я констатирую факт! И я согласен, что я тоже плохой.

Человек в капюшоне (рука-капюшон). Короче, и с третьей стороны… испепелить вас рука не поднимется.

Александр. Так и что… мне тут вечно стоять перед порталом?

Человек в капюшоне. Ну… мы попробуем собрать на ваш счёт Совет. Лет через сто. Рассмотреть ваш вопрос всесторонне.

Александр (поднимает на него глаза). Через… сто лет? А можно меня всё же испепелить? Я не против. Если я не заслужил мира…

Человек в капюшоне. Но вы и смерти души не заслужили. В этом и беда. Мы вас не можем никак объективно оценить сейчас. Нужно подумать. А пока… Стойте. И ждите. Вот вам стул.

Возникает деревянная табуретка. Человек в капюшоне уходит.

Александр. Даже на том свете для меня нет места…

Опускается на стул и закрывает лицо руками.

Перекрутка.

100 лет спустя.

Александр в той же позе сидит на табуретке перед порталом. Подходят два человека – один в розовом капюшоне, один в голубом.

Берут под руки. Ведут к порталу.

Александр (безразлично). Куда вы меня ведёте?

Голубой капюшон. Радуйтесь. За вас очень просили.

Розовый капюшон. Да. Причём все. Я такого не помню. Вас всем жалко. Даже безжалостным.

Голубой капюшон. Мы пропускаем вас, дабы избежать волнений. Многие возмущаются, что через портал пропускали людей, совершивших больше преступлений. Встал вопрос об объективности портала.

Розовый капюшон. А ещё ваш брат Константин грозил поотрубать головы ангелочкам…

Александр (с тихой улыбкой). Если бы из-за меня пострадали ещё и ангелочки… это было бы уже чересчур.

Голубой капюшон. Вот именно. Ангелочки, кстати, тоже очень настаивали на вашем приходе.

Александр. Значит, там, куда мы идём, есть ангелочки? Это очень меня радует.

Розовый капюшон. Ну, там много чего есть… единственная проблема, что у вас там не будет своего дома. Все заняты.

Александр. Ничего… я и на улице могу… Это ничего!

Розовый капюшон (рассерженно). И перестаньте тут пытаться нас разжалобить! Ваша трогательность нас не тронет!

Голубой капюшон. Вы можете жить с кем-то, кто вас приютит… Кто захочет. (Недовольно.) Желающие, думаю, найдутся.

Розовый капюшон. И благодарите вашу семью. И особенно вашего отца. Он достал всех своим нытьём, что у него дважды отняли одного и того же сына. Нашёл нашу священную книгу, прочитал и обнаружил там какие-то ошибки и злоупотребления. Предъявил и потребовал вас пропустить,