Судьба Германии решалась в доме человека, который через несколько лет прилетит в Москву, чтобы подписать знаменитый пакт с Молотовым. Секретные переговоры об условиях, на которых вождь национально-социалистической немецкой рабочей партии Адольф Гитлер получал право сформировать правительство, в первые недели тридцать третьего шли в берлинском пригороде Далем в особняке Иоахима Ульриха Фридриха Вилли фон Риббентропа, торговца винами. Гитлер приезжал тайно, проходил в дом через сад, чтобы его никто не видел.

Дворянская приставка к фамилии хозяина дома была не наследственной, а благоприобретенной. В 1925 году его усыновила бездетная тетка, и он получил право именоваться фон Риббентропом. Во время войны обер-лейтенант Риббентроп был ранен и получил Железный крест первого класса. В конце войны его отправили в Турцию в качестве представителя военного министерства заниматься поставками военной техники. После войны Риббентроп занялся бизнесом. Используя свои знакомства в Англии и Канаде, импортировал спиртные напитки. Его бизнес расцвел после женитьбы на дочери владельца крупнейшей в Германии фирмы по торговле шампанским.

В августе 1932 года руководитель берлинских штурмовых отрядов граф фон Хельдорф познакомил его с Гитлером. Фюрер произвел на торговца винами сильнейшее впечатление. Риббентроп тут же вступил в партию.

Переговоры с Гитлером от имени президента Германии Гинденбурга вели его сын Оскар, служивший у отца военным адъютантом, и Франц фон Папен. Риббентроп оказался идеальным посредником — с одной стороны, фанатичный поклонник Гитлера, с другой — старый друг Франца фон Папена. В Первую мировую они вместе воевали в 12-м гусарском полку.

Франц фон Папен служил в рейхсвере, перед Первой мировой его отправили военным атташе в Соединенные Штаты. В 1915 году американцы выслали его из страны, и он пошел на фронт. После войны стал депутатом… Старое знакомство с Папеном пригодилось. Риббентроп проявил обходительность, некоторое дипломатическое искусство и способствовал успеху тайных переговоров.

20 января 1933 года нацисты и коммунисты провели в рейхстаге антиправительственную резолюцию. Это было совместным ударом по Шлейхеру. В тот же день Франц фон Папен, прибыв к Гинденбургу, ясно высказался за предоставление Гитлеру поста канцлера при гарантиях, что правительство не будет однопартийным. Сын президента Оскар фон Гинденбург поддержал эту идею.

22 января в доме Риббентропа Гинденбург-младший и руководитель президентской канцелярии в ранге статс-секретаря Отто Мейснер встретились с Гитлером. Все участники встречи проявили себя большими конспираторами. Оскар Гинденбург и Мейснер для маскировки отправились в оперу. Через несколько минут после начала последнего акта они незаметно покинули свою ложу и на такси помчались в Далем. Гитлер выступал перед штурмовиками по случаю третьей годовщины смерти Хорста Весселя. Он приехал к Риббентропу вместе с Герингом. Франц фон Папен, в свою очередь, участвовал в демонстрации «Стального шлема» и исчез так же незаметно.

Фюрер произнес обычную речь — только он способен спасти страну от коммунизма. А без его поддержки ни одно правительство не продержится. Он подчеркнул, что намерен строго соблюдать прерогативы президента и его право оставаться главнокомандующим. На обратном пути Оскар Гинденбург сказал Отто Мейснеру, что слова Гитлера произвели на него глубокое впечатление и отныне он сторонник назначения фюрера канцлером.

В тот же день нацисты устроили демонстративное шествие на Бюловплац, где находилось здание Центрального комитета компартии Германии. Это место считалось главной базой берлинских коммунистов, и все были уверены, что они не позволят нацистам маршировать у себя под боком. Но разрешение было дано. Может быть, канцлер Курт фон Шлейхер рассчитывал, что кровавое столкновение коммунистов и нацистов скомпрометирует Гитлера и президент не решится поручить ему возглавить правительство? Но коммунисты не рискнули выступить. Они сидели тихо, пока штурмовики и эсэсовцы осваивали новую территорию.

На следующий день, 23 января, канцлер Шлейхер попросил президента об аудиенции. Абвер, военная разведка и контрразведка, разумеется, информировали Шлейхера о тайных переговорах в доме Риббентропа. Абвером руководил ближайший сотрудник канцлера генерал Фердинанд фон Бредов. Злые языки говорили, что Бредов превратил абвер в личную «информационную службу» Шлейхера. Надо сказать, что Курт фон Шлейхер, профессиональный военный, питал глубокую неприязнь к вождю национальных социалистов. Генерал Бредов был его единомышленником. Антигитлеровская линия дорого обойдется обоим генералам…

Шлейхер надеялся повлиять на Гинденбурга. Но на сей раз президент встретил его холодно. Канцлер вынужден был признать, что ему не удалось привлечь умеренных нацистов к сотрудничеству и правительство не пользуется поддержкой. Он предложил вновь распустить рейхстаг и дать ему возможность продолжить формирование базы поддержки для правительства.

Президент отказал Шлейхеру в том, что несколько месяцев назад позволил фон Папену. Ответил, что новый роспуск рейхстага невозможен. Гинденбург уже поверил в идею Папена и мысленно распрощался со Шлейхером. На президента не произвел впечатление даже звонок командующего сухопутными войсками генерала Курта фон Хаммерштейна. Генерал презирал нацистов и заявил, что рейхсвер не примет Гитлера в роли рейхсканцлера.

А Гитлер считал, что ничего не получается, что его планы рушатся! Геринг с трудом удержал его в Берлине, фюрер хотел сбежать в свой альпийский дом. Он даже не знал, что Папен продолжал неустанно работать на него.

Кажется, мир спасся бы от ужасов Второй мировой войны, если бы в Берлине продержались бы еще несколько месяцев и не отдали Гитлеру власть в январе тридцать третьего. Влияние нацистов явно шло на спад. Время их триумфа прошло. Появились признаки экономического выздоровления. Вырос спрос на немецкие ценные бумаги. Началось оживление в строительстве. Немецкая экономика в 1933 году вступала в новый цикл подъема.

Но Франц фон Папен приложил слишком много усилий, чтобы убрать генерала Шлейхера. Он вступил в союз с аграрным лобби. Крупные землевладельцы решили дать Гитлеру пост канцлера. Сговорились, что Альфред Гугенберг будет отвечать за экономику, генерал Вернер фон Бломберг руководить рейхсвером. А фон Папен получит пост вице-канцлера. Они все промахнулись, не понимая, с кем имеют дело.

Утром 28 января Папен почувствовал, что президент уже готов смириться с Гитлером в роли канцлера. Гинденбург симпатизировал Герману Герингу, как ветерану Первой мировой. Его утешало, что помимо самого Гитлера в кабинет войдут только два нациста — Геринг и Вильгельм Фрик.

После обеда Гинденбург принял Шлейхера. Тот вновь поставил вопрос о роспуске рейхстага, чтобы его правительство могло продолжить работу.

— Я не могу пойти на это в нынешней ситуации, — ответил президент. — Я высоко ценю ваши попытки привлечь национальных социалистов на вашу сторону. Но они не удались, и сейчас надо поискать другие варианты решений.

Курт фон Шлейхер понял, что его время истекло.

— Когда будет формироваться новое правительство, — обратился он с просьбой к президенту, — не назначайте новым министром рейхсвера ставленника Гитлера. И вы, и рейхсвер столкнетесь с большой опасностью.