меня к встрече с остроухими стрелками, сейчас мне следовало быть поосторожнее. Я прошел еще шагов пятьдесят, выбрав место, где я с трех сторон был закрыт стенами двух домов и изгородью. Стал там, прикрыв глаза и входя во второе внимание. Пока интуиция молчала. Где-то там дальше я чувствовал присутствие троих, которые вряд ли могли представлять опасность.

Я двинулся дальше, скоро увидел пролом в кладбищенской стене и дом, окруженный деревьями, о котором говорил мальчишка. Надо заметить, странное место для жилища эльфа. Странное не только соседством с кладбищем, но и самом неблагополучным районом, в котором часть домов была заброшена. Быть может этот эльф был любителем игр на арене, ведь от его дома дорога вела прямиком к северному входу и пройти здесь всего с треть лиги.

Я постучал в крепкую дверь. На ней были начертаны охранные знаки Китилар*, а значит мальчишка не обманул — в этом доме точно жил эльф.

(*Китилар — разновидность эльфийских охранных знаков, сочетающих имена трех богов и магическое заклинание, якобы отгоняющее гостей с недобрыми намерениями).

Дверь мне открыли двое, седоватый старик-арленсиец и эльф, острые уши которого, по лойлэнски скрывали длинные волосы. Я приветствовал его по-арленсийски и спросил:

— Как мне видеть мастера Лиэдриса?

— Сожалею, юный человек, мастер уехал, — ответил он, и опережая мой следующий вопрос добавил: — Когда будет — неизвестно. Что вы от него хотели? Если это важно, то при встрече я обязательно передам.

Я внимательно посмотрел на его лицо, поймал хитроватый взгляд и понял, что остроухий врет. Скорее всего он и являлся тем самым Лиэдрисом. Ответил я так:

— Тогда, уважаемый господин Лиэдрис передайте тому, кто уехал, что его хорошей знакомой по имени Ионэль грозит большая опасность. Опасность связана с визитом Ионэль к алхимику Ирдемсу. Очень скоро ее начнет искать очень влиятельный человек. Этот человек легко найдет ее в Вестейме. Если это случится, то я не хочу говорить о последствиях.

— Нам нужны подробности, что это за человек и каковы причины, — сказал эльф, явно разволновавшись.

— Подробности, причины и все прочее я мог бы открыть самой Иона или мастеру Лиэдрису, но поскольку его для меня здесь нет, то довольствуйтесь тем, что я сказал. Иона знает, где меня искать. Хотя я не сижу на месте, пусть постарается найти, — не прощаясь, я повернулся, чтобы уйти.

— Назовите себя, юный господин. Я должен знать, с кем имел разговор, — произнес эльф, шагнув за мной следом.

— Я не знаю вашего имени, значит нет смысла называть свое, — ответил я, направляясь вдоль кладбищенской стены и чувствуя, как за спиной злится мастер Лиэдрис.

Кто ему виноват? Решил сделать из меня дурака, в ответ я сделал дураком его.

В этой ситуации и я отчасти не прав: можно было сыграть тоньше и не давать волю эмоциям. Тогда бы я мог расспросить эльфа о тех странных словах: Харун Дан или Хартун Тарн. Но чуть позже я найду их разгадку сам. Главное, весть об опасности, грозящей Ионе, Лиэдриса очень задела, а значит он найдет способ поскорее донести Ионе об этом и о моем визите. Может быть к тому времени Ионэль успокоится, проявит здравомыслие и все-таки вернется в «Добрый Лирки», чтобы поговорить со мной. Поскольку я не сижу в таверне, надо будет оставить ей записку у парня за стойкой.

Погруженный в эти мысли я как-то забыл об осторожности. Вспомнил о ней, лишь когда дошел до пролома в кладбищенской стене и увидел там девушку в легком эльфийском плаще с капюшоном, накинутом так, что ее лицо виделось не полностью. Оно мне показалось очень красивым, и девица скорее всего была эльфийкой.

Она поманила меня пальцем и шагнула в пролом, направляясь на кладбище. Я почувствовал исходящую оттуда угрозу. Была ли эта эльфийка приманкой? Скорее всего да. Может она как-то связана с Ионэль или мастером Лиэдрисом, а может с теми стрелками, которые напали на меня на берегу Весты. Я активировал в левую руку «Щит Нархана», в правую кинетику и направился к пролому в стене.

Глава 24

В склепе

Что мне больше всего не понравилось, когда я подошел к пролому в стене, это трупный запах. Понятно, на кладбищах так бывает, ведь многих хоронят не в земле, а в склепах, и крышки саркофагов иногда не прилегают плотно. Но насколько я знал, это старое кладбище, основанное герцогом Альгером, последние годы использовалось по назначению редко. Теперь принято хоронить за городской стеной. Исключения составляли люди богатые или влиятельные, имевшие здесь родовые склепы. Вот и получается, вряд ли кто мог здесь пованивать так, что чувствовалось аж за кладбищенской стеной. Но ладно, эти ароматы сейчас не важны. Сейчас важнее понять, куда хотела заманить меня девица в капюшоне.

Она остановилась в проломе, обернулась, проверяя иду ли я за ней.

— Эй, милая, постой! Есть разговор! — окликнул я ее.

В ответ она безмолвно поманила меня рукой. Ну, ладно, кто там меня ждет? Несколько местных бродяг, мечтающих завладеть моим кошельком? Хотя нет, не может работать на бродяг девица столь хорошая собой, одетая в дорогой эльфийский наряд. Я повернулся к дому мастера Лиэдриса, убедиться, не поглядывает