– Хочешь мое мнение? – спросила я. – По поводу всего этого…

– Говори.

– Анджи так обожглась на молоке, что теперь дует на воду. Тебе ничего не рассказывала, потому что больно вспоминать. Боится отношений и никому не верит. Ее бывший слил ее интимные фото в интернет. Выложил везде, где только можно, ссылочками поделился с ее друзьями и заказчиками. На фото они занимались сексом. Она покончить с собой хотела.

– Что?! – выдохнул Сет.

– Харт вытащил ее из того состояния и помог обустроиться здесь. Но такие душевные раны плохо заживают. У нее до сих пор панические атаки случаются на этой почве. Например, она боится фотографироваться. Всегда уходит из кадра, даже если это просто вечеринка с друзьями. Скучает по общению в соцсетях, но не может заставить себя вернуться туда. Не может избавиться от страха, что снова увидит свои обнаженные фото в ленте. Или вот, например, на одном из фото на ней был только обруч с большими круглыми ушами Минни Маус и ее фирменным красным бантом в белый горошек. В комментариях к ее фото кто-то назвал ее «Minnie Mouth»[10], и с тех пор у нее каждый раз случается паническая атака, когда она видит этого персонажа или просто диснеевские мультики. В Диснейленд боится ехать, хотя всегда мечтала. Она не хочет отношений, потому что опасается, что они закончатся кучей новых триггеров. Я знаю, ты не можешь пережить ее отказ, но это случилось не потому, что она боялась ответственности или планировала найти кого-то получше. А потому, что больше не хочет страдать. Здесь нужно просто много терпения и много любви. И то результат не гарантирован. Она – обломки, и склеивать их придется долго и муторно. Пальцы все порежешь. Поэтому, если боишься, лучше не начинай.

Сет потерял дар речи. Чем еще объяснить сбитое дыхание, бормотание и слова, которые он не мог связать воедино? Я пожелала ему спокойной ночи и оставила переваривать эту информацию. Не знаю, к чему он в итоге придет, но попытаться стоило.

* * *

Разобравшись с самыми важными делами, я спустилась вниз, закипятила воду в чайнике, приготовила бутерброды с ветчиной и позвала Коннора и Оливера составить мне компанию. Честно сказать, они мне нравились, и Харт не зря назвал их лучшими: они знали толк в своей работе и в том, как сделать мою жизнь спокойной и безопасной.

Но продолжая общаться с Хартом, они предали мое доверие. А без доверия всему грош цена.

– Я в курсе, что вы держите связь с Гэбриэлом за моей спиной, – заметила я невзначай, когда мы покончили с бутербродами и я принялась заваривать чай. – Не буду спрашивать, почему вы делали это, просто скажу, что это было ударом в спину.

– Кристи, – откашлялся Оливер. – В конце концов, ведь именно он платит нам. А кто платит, тот и заказывает музыку.

– В таком случае вам не стоило подписывать со мной контракт, в котором черным по белому было сказано, что вы больше не контактируете с Хартом.

– Да, но…

– Контракт есть контракт. И теперь, когда вы его нарушили, я имею полное право расторгнуть его.

– Кристи, – вмешался Коннор. – Я думаю, в глубине души вы знаете, что можете положиться на нас. И если дойдет до гипотетической ситуации, когда Харт будет представлять для вас угрозу, то мы кровь за вас прольем. Я не могу поверить, что вы не доверяете нам…

Я нервно рассмеялась.

– Это я не могу поверить, что вы не доверяете мне! Моему решению, моему здравому смыслу и моей интуиции! Харт – правая рука моего отца! А мой отец… Господи, неужели мне нужно объяснять это снова и снова? – Я встала и принялась убирать со стола посуду. – С настоящего момента я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Вы можете переночевать сегодня здесь, а завтра я начну поиски новых людей.

– Кристи…

– Это не обсуждается.

Они переглянулись, отошли совещаться. Потом Коннор принялся помогать мне с посудой и тихо, но уверенно сказал:

– Мы не покинем этот дом, пока вы не найдете новых людей.

– Прекрасно. Тогда его покину я.

– Нет, это невозможно.

– Вы собираетесь удерживать меня здесь силой?

Коннор пожал плечами и ответил:

– Если понадобится, то да. Ваша безопасность – моя прерогатива, и я не позволю вам делать безрассудные вещи.

– Вы уверены? – прищурилась я. – Я свободный человек, а не ваша заложница.

– Вы не можете сейчас оценивать ситуацию адекватно, поэтому решать буду я.

Почему-то я ожидала этого. Харт был не из тех, кто легко выпустил бы ситуацию из-под контроля. А эти люди были ему под стать. Я медленно повернулась к Оливеру.

– Вы с Коннором заодно? Или поможете мне добраться до переправы?

– Я вынужден согласиться со своим напарником, Кристи. Вы действуете сгоряча.

Что ж, по крайней мере, я попыталась.

– Хочу объяснить вам кое-что. Давайте поговорим за чашкой чая. Мне нужно, чтобы вы меня поняли.

Коннор пил только черный кофе, а Оливеру нравился чай с молоком. Себе я заварила жасминовый зеленый.

За окном уже начало темнеть, ранние зимние сумерки уже спустились на землю. Ветер завывал в каминной трубе и бесновался в зарослях сада, как гиперактивный пес, которого наконец-то выпустили на свободу.

– Присаживайтесь, – сказала я, расставляя на столе чашки. – Для начала хочу поблагодарить вас за работу. Мне было спокойно с вами. И если бы я не узнала, что вы поддерживаете с ним связь, то, скорей всего, действовала бы по-другому. Не так прямолинейно и агрессивно. Хочу, чтобы вы поняли меня и не держали на меня зла. Просто я не потерплю, чтобы кто-то что-то решал за меня. Или водил меня за нос. Или делал без моего ведома вещи, которые могут быть потенциально опасны.

Коннор откинулся на спинку стула и смотрел на меня со смесью недовольства и сожаления. Оливер пил чай большими глотками, словно собираясь побыстрее все выпить и уйти. Я пододвинула к Коннору чашку и продолжила:

– Я одного не пойму. Почему мужчины не считают женщин им равными? Харту плевать, хочу ли я жить под его наблюдением. Вы относитесь ко мне с типичным снисхождением большого брата, полностью отвергая условия договора и установленные мной правила. Дэмиен Стаффорд считает нормальным похитить меня и шантажировать мной МакАлистеров. Мой отец спокойно отвозит меня в лес и ломает мне кости, пока его шофер молча наблюдает за происходящим. Почему так? Существуют ли парни, для которых женщина – это равноправный партнер, а не недоразвитая версия мужчины?

Оливер потер глаза. Коннор выпил чай, поставил кружку на стол с громким стуком и сказал:

– Мне жаль, что вы сделали именно такие выводы, Кристи. Честно говоря, я думал, что вы с Гэбриэлом помиритесь через неделю-две и дело с концом…