Я буду жить, чтобы увидеть это. Я буду жить, чтобы увидеть это.

После обеда Довер провел Чипа и Карла по всему комплексу – показал библиотеку, спортзал, бассейн и сад («Христос и Веи!» – «Подождите, вы еще увидите закаты и звезды»); музыкальную комнату, театр, холлы, столовую и кухню («Я не знаю, откуда это», – сказала девушка-член, глядя, как другие члены снимают пучки салата и связки лимонов со стального транспортера. – Все, что нам нужно, приходит, – сказала она, улыбаясь. – Спросите Уни»). Всего было четыре уровня, с одного на другой можно было попасть на маленьких лифтах и по узким эскалаторам. Медицентр был на нижнем уровне. Доктора, которых звали Боровьев и Розен и которые двигались как молодые люди, несмотря на морщинистые лица, такие же старые, как у Веи, радостно поздоровались с ними, обследовали их и сделали инъекции.

– Мы можем заменить этот глаз, раз плюнуть, – сказал Розен Чипу, а Чип ответил:

– Я знаю. Спасибо, но он мне не мешает.

Пришли в бассейн. Довер плавал с высокой красивой женщиной, которую Чип заметил, когда она аплодировала накануне вечером, а сам же он и Карл уселись на край бассейна и они стали смотреть на плавающих.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Чип.

– Я не знаю, – сказал Карл. – Я, конечно, польщен, а Довер говорит, что это все необходимо и наш долг – помочь, но… я не знаю. Даже если они управляют Уни, это все равно Уни, не так ли?

– Да, – сказал Чип. – Я так же чувствую.

– Стала бы такая неразбериха, если бы мы сделали то, что хотели, – продолжал Карл, – но она сама собой бы устроилась, более или менее, – он покачал головой. – Я, правда, не знаю.

Чип, сказал он. – Любая система, которую Семья создала бы сама, была бы, конечно, гораздо менее эффективна, чем Уни, чем эти люди; этого ты не можешь отрицать.

– Нет не могу, – ответил Чип.

– Разве не фантастика, сколько они живут? – сказал Карл. – Я до сих пор не могу переварить то, что… посмотри на эти груди, а? Христос и Веи.

Светлокожая женщина с круглыми грудями прыгнула в бассейн с бортика на противоположной стороне.

Карл сказал:

– Давай поговорим попозже, хорошо? – он соскользнул в воду.

– Конечно, у нас полно времени, – сказал Чип. Карл оттолкнулся от стенки бассейна и поплыл, выкидывая руки над головой.

На следующее утро Чип, выйдя из своей комнаты, пошел по покрытому зеленым ковром коридору к стальной двери в конце его. Не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал:

«Привет, брат», это Довер догнал его и пошел рядом.

– Привет, – сказал Чип. На ходу спросил:

– За мной присматривают?

– Только, когда ты идешь в эту сторону, – ответил Довер.

Чип сказал:

– Я все равно ничего не смог бы сделать голыми руками, даже если б и хотел.

– Я знаю, – сказал Довер. – Старик осторожен. До-Объединенческое сознание, – он постучал себя по виску и улыбнулся. – Только несколько дней, – добавил он.

Они дошли до конца коридора, и стальная дверь открылась.

За ней простирался белый кафельный коридор, член в синем дотронулся до сканера и прошел в дверь.

Они повернулись и пошли назад. Дверь прошелестела за их спинами.

– Ты увидишь его, – сказал Довер. – Возможно, он сам проведет с тобой экскурсию. Хочешь, пойдем в спортзал?

После обеда Чип заглянул в кабинеты Архитектурного Совета.

Маленький веселый старик узнал его и приветствовал – Мадхир, глава Совета. Лет ему, казалось, было за сотню; его рукам тоже – в общем, похоже, ему всему. Он представил Чипа другим членам Совета: пожилой женщине по имени Сильви, рыжеволосому мужчине лет пятидесяти или около, чьего имени Чип не дослышал, и низенькой, но хорошенькой женщине, которую звали Гри-Гри. Чип выпил с ними кофе и съел пирожное с кремом. Они показали ему планы, которые обсуждали, выкладки, которые Уни сделал для перестройки «городов Г-3». Они говорили, стоит или нет переделать планы по нескольким разным типам, задавали вопросы по телекомпу и не соглашались с ответами. Пожилая женщина, Сильви, объяснила по пунктам, почему она считает эти планы неоправданно однообразными.

Мадхир спросил Чипа, есть ли у него мнение, Чип сказал, что нет. Молодая женщина, Гри-Гри, приглашающе улыбнулась ему.

В тот вечер в главном холле была вечеринка – «С Новым Годом!» – «С У ни Годом»! – и Карл прокричал в ухо Чипу:

– Я тебе скажу, что мне не нравится здесь. Нет виски!

Разве это не облом? Если вино можно, то почему не виски?

Довер танцевал с женщиной, похожей на Лайлак (нет, даже и наполовину не такая красивая), и еще были люди, с которыми Чип вместе сидел за столом во время трапез и которых он встречал в спортзале и в музыкальной комнате, люди, которых он видел в одной или другой части комплекса, люди, которых он раньше не видел, людей было больше, чем накануне вечером, когда он и Карл вошли в холл – было почти сто человек, а одетые в белый паплон члены двигались между ними а подносами.

– С Уни Годом! – сказала Чипу пожилая женщина, которая сидела с ним за обеденным столом. Гера или Гела. – Уже почти сто семьдесят второй! – сказала она.

– Да, – ответил Чип. – Полчаса осталось.

– А, вот он! – сказала она и двинулась вперед. В дверях стоял Веи, в белом комбинезоне, вокруг него толпились люди.

Он жал им руки и целовал в щеки, его сморщенное желтое лицо треснуло ухмылкой и блестело, глаза потерялись в морщинах.

Чип отступил назад, дальше в толпу, и отвернулся. Гри-Гри махала ему рукой, подпрыгивая, чтобы видеть его за головами. Он помахал ей в ответ, улыбнулся и пошел дальше.

Следующий день, День Объединения, он провел в спортзале и в библиотеке.

Он был на нескольких вечерних беседах Веи. Они проходил в саду, в приятном месте. Трава и деревья были настоящие, звезды и луна – почти реальность, луна меняла фазы, но не положение «2 небе. Время от времени слышались птичьи трели и ду.» ветерок. Обычно на беседах было пятнадцать-двадцать программистов, которые сидели на стульях и на траве.

Говорил главным образом Веи, расположившись в кресле. Он толковал цитаты из «Живой мудрости» и искусно подводил частные вопросы к обобщениям. Иногда он уступал доводам главы Совета по Образованию, Густафсена, или доводам Боровьева, главы Медицинского Совета, или еще кому-нибудь из Высшего Совета.

Сначала Чип сидел с краю и только слушал, но потом начал задавать вопросы: почему хотя бы некоторым составным частям лечений нельзя вернуть добровольный принцип, почему человеческое совершенство не может включать в себя доли эгоизма и агрессивности; и не играет ли эгоизм, в самом деле, существенную роль в их собственном принятии «долга» и «ответственности», на которые они ссылаются. Некоторые программисты вокруг него. казалось, были озадачены этими вопросами, но Веи отвечал на них терпеливо и полно, он даже, казалось, приветствовал их, слышал его «Веи?» через вопросительные реплики других. Чип придвинулся чуть ближе к центру группы.