Она идет дальше, Ким следует за ней. Она останавливается и снова оборачивается к нему:

— У тебя что, проблемы? Возвращайся домой!

Кассандра отворачивается и идет дальше. Обернувшись, она видит, что Ким еще здесь.

— Чего ты хочешь?

— А почему все время надо что-то объяснять?

Ким улыбается:

— Ладно, скажем, я испугался, что заскучаю без тебя в Искуплении. Надо признать, что ты всю нашу жизнь перевернула. И потом, я люблю приключения.

Кассандра смотрит на часы вероятности, которые почему-то показывают тридцать два процента.

Сейчас что-то произойдет. Он нападет на меня?

В этот момент небо освещается молнией и раздается оглушительный гром.

Часы подключены к данным метеосводок. Пробабилис знает, что я нахожусь в районе, где идет гроза. Поэтому риск погибнуть увеличился, хотя он и меньше пятидесяти процентов.

Она продолжает идти, Ким говорит ей в спину:

— Не будь идиоткой. В любом случае я тебе понадоблюсь.

Мне никто не нужен.

Она прибавляет шаг, ему приходится бежать, чтобы догнать ее.

— Что ты собираешься делать? Бродить по улицам, как бездомная бомжиха?

Плата за оседлый образ жизни слишком высока. Я не отдам свою душу в обмен на соседство с сумасшедшей истеричкой, грубияном-алкоголиком, колдуном-отравителем и…

— Это я виноват, это привел тебя в район албанцев. Я хочу искупить свою вину. Как ты сказала, каждый человек имеет право на искупление.

Кассандра пожимает плечами и делает вид, что ничего не слышала. Она идет вперед, ничего не отвечая. Ким невозмутимо продолжает преследовать ее.

— Послушай, Царевна, сначала я не мог тебя выносить. Потом ты стала меня раздражать. Потом стала вызывать у меня жалость. Потом — забавлять. А теперь, если ты уйдешь, я буду скучать без тебя.

Девушка с серыми, спрятанными за сиреневыми очками глазами даже не оборачивается.

— Думала, что я не твоем вкусе. Ты же говорил, что любишь только грудастых блондинок, которые понятия не имеют о будущем.

— Ты можешь перекрасить волосы и увеличить грудь. Мы живем в современном мире. Для амбициозных женщин нет ничего невозможного.

Ким Йе Бин обгоняет девушку, становится перед ней и натягивает майку, вынуждая Кассандру посмотреть на нее. Надпись гласит: «Жить вдвоем — значит вместе решать проблемы, которых не возникло бы, если бы вы не начали жить вдвоем».

Кассандра Катценберг колеблется, потом, в конце концов, позволяет ему идти рядом с собой.

— Отлично. Куда идем, Царевна?

Из-за него у меня будут одни неприятности. Но я, кажется, устала от одиночества.

Снаружи кирпичный, крытый шифером домик директора школы «Ласточки» кажется пустым.

— Он придет в два часа, чтобы, как обычно, поспать после обеда, — говорит Кассандра.

Но юный кореец уже изучает содержимое большого мусорного бака, который торжественно стоит у входной двери.

— Что с тобой? Сейчас не время в отбросах ковыряться.

— Ты любишь сложные слова. Царевна, вот тебе одно, которое ты точно не знаешь: рудология. Это наука, которая изучает первобытного человека по его отходам.

Лицо Кассандры выражает непонимание.

— Люди могут выдавать себя за кого угодно, но их мусор расскажет о них правду. Поэтому они его прячут в плотно закрытые, непрозрачные пластиковые пакеты. Их отбросы красноречивы. В основном все брезгуют рыться в мусорных баках, но если мы хотим твоего парня прищучить, сначала надо узнать, кто он такой. Будем хитрее.

Ким запускает руку в бак. К счастью, мусорщики его еще не опустошили.

Кассандра присоединяется к осмотру. Никто не обращает на них внимания, считая нормальным то, что бомжи копаются в мусоре.

Ким, словно археолог новейших времен, с торжествующим видом достает из бака разнообразные предметы.

— Так, напитки, уже хорошо. Шесть банок пива и бутылка виски в рабочий день. Да он, похоже, алкоголик, твой директор школы.

Насколько я помню, у него действительно все время плохо пахло изо рта.

— Презервативов нет.

Ким вытаскивает из бака картонную упаковку.

— Он ест замороженные продукты, порции маленькие. Это подтверждает мое первое впечатление: он живет один. Из пищи предпочитает мясо: сосиски, ветчина, свиная ножка.

Кассандра протягивает ему кучу журналов. Ким быстро просматривает их.

— Журналы о лошадиных бегах.

Ким находит смятые, отпечатанные на компьютере листки, которые расправляет и внимательно рассматривает. Чем дольше он их читает, тем больше проясняется его лицо.

— Есть! Мне кажется, я нащупал его слабое место. Бухгалтерия.

Кассандра едва успевает утянуть Кима за дерево. Человек в непромокаемом плаще входит в домик.

— Это он?

Кассандра кивает. Ким достает из кармана перочинный нож с множеством лезвий и поддевает язычок замка. Они входят и закрывают дверь за собой. Неслышно они поднимаются по лестнице на второй этаж и заходят в спальню. Филипп Пападакис лежит на кровати одетый, с закрытыми глазами.

Кассандра подходит к нему.

— Пора вставать, — шепчет она.

На лице Филиппа появляется гримаса отвращения, словно ему снится неприятный сон, потом он поднимает веки и узнает Кассандру. Запах прогорклого пота и гнили, впитавшийся в одежду девушки, заставляет его сморщить нос. Он приподнимается на локте, машинально трет глаза.

— Так-так, пчелка вернулась, — ухмыляется он. — В сопровождении трутня. Ты пришла сказать мне спасибо?

— Я пришла получить информацию.

Филипп Пападакис встает:

— Об античной Кассандре? О том, что такое неблагодарность?

Девушка хватает его за воротник и говорит, глядя ему прямо в глаза:

— О моей тайне, о моем секрете, о моем прошлом. Кто я, Черт побери? Что со мной сделали, почему я стала такой?

Пападакис не отвечает.

— Первая подсказка: мое имя. Вторая подсказка: мои родители. Какая третья?

— Знаешь ли ты историю…

Кассандра еще крепче стискивает его горло:

— Хватит загадок! Я хочу знать, кто я. Почему я ничего не помню о своем прошлом, почему предвижу будущее? Вы ведь знаете! Вы знаете, и вы расскажете!

Филипп Пападакис пытается высвободиться из рук Кассандры. Ким толкает его обратно к кровати.