— Никто не может повлиять на них. Они одиноки. Страдающие психозом — самые одинокие люди на свете.

Иногда они погружаются в свои грезы, что является высшей степенью обособления и ухода от мира. Это делает их… — лицо директора светится восхищением, — просто неотразимыми.

Кассандра смотрит на циферблат часов, показывающий «18 %». Она понимает, что пять процентов дополнительного риска появились благодаря учащенному от волнения пульсу. Если только один из одаренных детей, ищущий совершенства и не терпящий приблизительности, не задумал что-то опасное для их жизни.

Директор кажется погруженным в воспоминания о встречах со своими пациентами.

— И мой брат Даниэль действительно был таким?

— Даже больше. Поскольку родители, ради «Эксперимента номер двадцать три», искусственно превратили его в больного психозом.

Поведение стоящих вокруг детей кажется Кассандре странным. Ее пробивает дрожь.

— Что они с ним сделали? — спрашивает она.

Директор уклоняется от ответа:

— Они провели двадцать два опыта над пансионерами. Потом над вашим братом и над вами, Кассандра. Вы — последняя. Эксперимент над вами оказался самым успешным. «Эксперимент номер двадцать четыре».

Кассандра резко приближается к Пападакису и хватает его за руки.

— Вы мне не ответили! Как можно искусственно сделать ребенка аутистом? — кричит она. — Выкладывайте!

— Мне очень жаль, вы сами хотели обо всем узнать. Вы…

Сумасшедшая?

— …результат опыта вашей матери.

— Что это значит?

Директор холодно смотрит на девушку, затем произносит:

— Ваша мать превратила вас в аутиста, чтобы вы реализовали мечту вашего отца.

Кассандра не решается догадаться.

— Моего отца?

— Да. Вспомните, ваша мать занималась детьми, а ваш отец — будущим. Ваш отец хотел, чтобы вы предсказывали будущее. Поэтому вас назвали Кассандрой. Я вам говорил, ключ к разгадке в вашем имени. Вас окрестили так для того, чтобы у вас появился этот дар.

Что он пытается мне втолковать? Его послушать, так я не случайно ношу имя «Кассандра».

На лице Филиппа Пападакиса появляется улыбка, выражающая сожаление. Он обрел былую самоуверенность.

— Я очень рад видеть вас, мадемуазель. Вы можете не поверить, но я вас очень люблю.

Девушка выхватывает нунчаки из-за спины Кима, охватывает шею директора цепью и затягивает ее.

— Что со мной сделали для того, чтобы я стала аутистом? Говорите!

Собравшиеся вокруг дети смотрят на них с интересом. Ким удерживает руки Кассандры:

— Перестань, Царевна, ты его задушишь! Если хочешь, чтобы он заговорил, надо хотя бы дать ему такую возможность.

Филипп Пападакис пытается отдышаться. Он кашляет, набирает в легкие воздуха, медленно поднимает голову и произносит:

— Вы слишком грубы.

— Говорите — или я вас действительно задушу!

— Ваш брат… Только он знает секретную технику, которую применили к вам ваши родители. Когда я забрал вас после теракта, вы уже были такой, как сейчас, — ваше левое полушарие уже держало вас в плену галлюцинаций, освободив от всякого благоразумия. Поэтому, рассказав об имени и о родителях, с вашим третьим вопросом насчет тайны я отсылаю вас к брату Даниэлю.

— Где я могу его найти? Какой у него адрес?

— Я не знаю.

Кассандра снова берется за нунчаки.

— Мне известно лишь то, что после случая на башне Монпарнас он начал работать в Министерстве Перспективного Прогнозирования.

Дети постепенно окружают их. Ким с удивлением замечает, что они все смотрят на них сосредоточенными, острыми, почти немигающими глазами. Он редко встречал с чьей-либо стороны столь пристальное внимание. Все происходящее, кажется, очень их интересует, они впитывают максимум информации, не упуская ни малейшей детали.

Итак, я монстр, страдающий психозом, цирковое животное, выведенное собственными родителями для подтверждения оспариваемой их коллегами теории о полушариях мозга. А какова теория! Дать возможность правому полушарию моего мозга работать, не испытывая контроля со стороны левого.

Вот отчего я так чувствительна. Поэтому, быть может, я потеряла память, поэтому вижу будущее.

Я должна понять. Я не могу оставаться тайной для самой себя. Я должна узнать, что мои родители сделали во время «эксперимента номер двадцать четыре», до того, как окрестили меня Кассандрой.

Улица Сен-Доминик.

Все министерства имеют охрану и привратников, а у Министерства Перспективного Прогнозирования есть лишь стеклянная дверь, ведущая в пустынный холл. Нет ни мраморной таблички с названием, ни официальной медной дощечки. К стеклу двумя полосками скотча приклеен листок бумаги с подчеркнутой надписью: «Министерство Перспективного Прогнозирования».

Под ним — другой листок: «О графике работы осведомляйтесь у ответственных лиц в часы их присутствия».

Молодые люди проскальзывают внутрь. Они замечают камеры слежения и, прижимаясь к стенам, стараются не попадать в объективы.

На втором этаже находится зал, из которого доносится шум. Глядя по очереди в большую замочную скважину, они видят примерно двадцать строго одетых юношей и девушек, окруживших человека, который рисует на доске кривую линию.

— Можно ждать увеличения количества взрослых людей и возрастания их роли в экономике в следующем десятилетии. Кульминационной точки процесс достигнет в две тысячи тридцать шестом году. Этот год, скорее всего, обозначит общее старение французской нации…

Ким вежливо отстраняется, пропуская Кассандру к замочной скважине, и довольствуется тем, что прижимает ухо к деревянной двери.

— …создание действительно эффективного искусственного человеческого сердца продлит жизнь тех пожилых людей, которые уже должны бы были умереть. Что спровоцирует кризис в Службе социальной поддержки. Поэтому я предлагаю заморозить этот проект. Некоторые открытия в области медицины увеличивают продолжительность человеческой жизни, протекающей чаще всего в физических мучениях и по естественным причинам уже готовой прекратиться. Конечно, мне могут возразить, что пожилые люди голосуют на выборах и являются потребителями. Но я отвечу, что голосуют они всегда за самого консервативного кандидата, а потребляют мало. Поэтому я предлагаю, в целях оздоровления и активизации общества, план из трех пунктов…

— Видимо, перед нами те, кто официально обязан предвидеть будущее нашей страны. Скорее всего, выпускники ENA[20], — шепчет Ким.