Кухонный мужик сказал что-то о границе цветника, а скамейка стояла чуть ли не в его центре.

Ким заторопилась по тропинке, ведущей через цветник к фасаду гостиницы. И еще раз проверила телефон. Сигнал так и не появился. Она даже не могла позвонить Брайанту, чтобы узнать о его успехах.

«Черт, черт, черт, и куда мне теперь?» – думала Ким, глядя по сторонам.

А потом она вспомнила то, что видела и что не успела осмыслить.

Поиски Джареда.

Дети, разбившиеся на группы.

Все в ожидании смотрят в одном направлении.

Она обманула Стейси, когда сказала, что они держат под контролем всех.

Куда, черт побери, делся этот гребаный клоун?

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнул Брайант, постучав в двери мужской раздевалки.

Пока что он успел осмотреть гимнастический зал, корт для игры в бадминтон, помещение для пилатеса и зумбы[68] и территорию бассейна. Оставались еще сауна и женская раздевалка.

Распахнув дверь в последнюю кабинку, сержант увидел стопку аккуратно сложенных вещей. Не успел он подойти к двери в сауну, как она начала медленно открываться.

– Какого черта?..

– Мистер Уэлмсли, где вас нелегкая носит? – спросил Брайант, стараясь не смотреть на интимные части тела мужчины, прикрытые только крохотным полотенцем.

– М-м-м-м… здесь, – ответил мужчина и кивнул в сторону клубящегося за ним пара.

«Каков вопрос…» – подумал про себя сержант.

– Но мероприятие, последний конкурс, ваша сестра…

– Вполне способна контролировать происходящее, пока я не вернусь. А вы какого черта здесь делаете? – спросил Уэлмсли, входя в кабинку и прикрывая за собой дверь.

– Вы не знаете, где Элеонора Льюис? – спросил Брайант.

Мужчина скрылся за дверью. Появился он уже закутанным в отглаженное белое полотенце. Брайант не хотел думать о том, что оно скрывает.

– Вы об Элли, репетиторше?

– Да. Вы ее не…

– Вы, как сумасшедший, колотите в двери, чтобы спросить у меня, видел ли я человека, с которым едва перекинулся парой слов за всю свою жизнь?

Брайанту не нравилось то, как его собеседник превращает все, сказанное им, в какую-то нелепицу. Хотя с подобной публикой он работал всю свою жизнь.

– Ну так как, видели или нет? – повторил он свой вопрос.

Из-под полотенца появилась голова мужчины, и сержант услышал, как щелкнула застегнутая пряжка.

Он развернулся и собрался было уходить, как в голову ему пришла неожиданная мысль.

– А у вас с сестрой все в порядке?

– Простите? – переспросил Уэлмсли, натягивая рубашку.

– Я видел, как вы спорили о чем-то возле стойки портье.

Джаред сначала нахмурился, а потом расслабился, вспомнив, видимо, о чем именно идет речь.

– Ах, вы об этом… Да так, ерунда. Если вы с ней общались, то должны были понять, что она повернута на том, чтобы абсолютно все контролировать. Иногда это начинает действовать на нервы. Но тогда мы вовсе не спорили, – мужчина еще раз куда-то исчез. – Видели бы вы нас, когда…

Поняв, что этот разговор не даст ему ничего нового, Брайант решительно направился к выходу.

Инстинкт подсказывал ему, что надо выйти из здания и попытаться найти босса, но он еще не закончил проверку.

Если сейчас он уйдет, а этому человеку удалось его развести, то, вполне возможно, Элли Льюис истечет кровью в одном из неосмотренных помещений.

Сержант поблагодарил Джареда за помощь и направился в женскую раздевалку.

Боссу пока придется действовать в одиночку.

«Думай, думай, думай», – твердила Ким, выходя из цветника.

Что же ей известно? Настольная игра, классики на дороге и карусель в парке. Убийца должен придерживаться этой же закономерности. Сейчас все они находятся в гостинице. Где, черт побери, он может?..

«Игровая площадка», – неожиданно пришло ей в голову. Он должен был отвести ее на игровую площадку.

Символом каждой смерти была какая-то игра. Убийца сначала заставлял свои жертвы играть в нее, а потом убивал.

Ножом.

Элли и предыдущее нападение на нее.

Ким чуть не задохнулась. Эта женщина будет в ужасе…

Инспектор бросилась вокруг здания и побежала по гравийной подъездной дороге в сторону игровой площадки, которую она заметила, когда они заезжали в гостиницу.

Теперь Стоун отбросила в сторону все свои сомнения. Если она ошиблась, то Элли почти наверняка умрет. Убийце, должно быть, уже наскучили все эти игры.

Игровую площадку освещал один-единственный фонарь, но до нее было еще добрых сто метров, и Ким не видела ничего, кроме контура деревянного замка.

На бегу она еще раз мысленно проиграла в голове все, что произошло за последнюю неделю, пытаясь найти хоть какой-то намек на то, с кем или с чем она имеет дело. Хоть какую-то мелочь, на которую вначале не обратила внимания.

Подбежав к входу на площадку, Стоун постаралась успокоить дыхание. Прикрыв рот рукой, внимательно прислушалась.

Откуда-то издали доносились ритмичные звуки.

Скрип.

Четыре секунды.

Скрип.

Четыре секунды.

Затем раздался абсолютно счастливый смех, от которого у нее заледенела кровь.

Ким знала, что ей надо подобраться поближе и что сделать это она должна бесшумно. Никто не знал, что там происходит.

Ворота были заклинены болторезом, ручка которого была просунута сквозь проушины навесного замка. Перекушенная тяжелая цепь лежала на земле.

Перегнувшись через ограду, доходившую ей до пояса, Ким с величайшей осторожностью вынула болторез из проушин и опустила на траву. Открыла ворота, чувствуя, как напряглось ее тело, словно оно хотело предотвратить любые звуки, могущие предупредить о ее появлении.

Скрип.

Четыре секунды.

Скрип.

Услышав звуки, Ким немного расслабилась. Игра должна предшествовать смерти. Если она не закончилась, значит, скорее всего, Элли Льюис еще жива.

Но с кем, черт побери, ей придется столкнуться?

Стоун медленно прошла вперед, осторожно обойдя рассыпанные чипсы, которые еще не успели убрать. Эти чипсы вызвали у нее новые воспоминания. Постепенно на поверхность всплыло одно, может быть, не самое главное…