– Не так быстро, босс. Из этих семнадцати детей восемь имеют брата или сестру.

– Отлично, давай…

– Из этих восьмерых…

– Стейс, а ты уверена, что при таком отсеве у тебя останется хоть один ребенок, на которого стоит обратить внимание? – Ким сложила руки на груди.

– Из этих восьми, – продолжила Стейси, – есть трое особо интересных, и мы должны в первую очередь обратить внимание именно на них.

Ким хотела было возразить, но не стала, привыкнув доверять своей коллеге.

– Итак, первым номером у нас идет девочка по имени Карли Бенц. Ее брат Лоренс в свое время был выдающимся шахматистом и встречался со всеми тремя жертвами. Она на четыре года моложе своего брата, умершего от опухоли мозга, когда ему было восемнадцать лет.

– И в чем здесь связь? – спросила Ким, не понимая, почему именно эта история оказалась на первом месте среди трех, выбранных Стейси.

– Сразу после его смерти сестра слетела с катушек. Влипала во все, во что только можно, – воровство, драки, антиобщественное поведение… Но потом – как отрезало. Не могу найти следов с тех пор, как она предстала перед судом в возрасте шестнадцати лет. Ни аккаунтов в соцсетях… ничего. Как будто она просто исчезла. Сейчас ей, должно быть, лет двадцать пять, и она вполне может наказывать свои жертвы за какой-то вымышленный урон, якобы нанесенный ее брату.

– Очень интересно, Стейс, – признала Ким, а Тиффани меж тем записала все это на флип-чарте.

– Дальше будет еще интереснее. Наш следующий претендент – миссис Бет Никсон собственной персоной. Ее на мероприятие привезла бабушка. Об этом мало что известно, кроме того, что в одном из блогов написано о том, что ее брат мешал ей во время финального испытания. Имени не указано, но соревнование было испорчено.

– Черт побери, – произнесла Ким, поняв, что практически все, с кем они встречались, были так или иначе связаны с мероприятиями «Брейнбокс». – Не знаю, что можно раскопать еще более интересного, Стейс.

– Самое интересное я припасла на конец, – констебль приподняла брови. – Последняя родственная связь, которую я смогла разыскать и при которой был контакт со всеми тремя жертвами, все это время была у нас перед самым носом, – наши дорогие Серена и Джаред Уэлмсли, организаторы этого самого мероприятия.

Ким пропустила в коридоре семейную процессию, состоявшую из болтающих и смеющихся родителей и светящегося от радости ребенка с довольно большим стеклянным трофеем в руках.

– Вот что я называю «счастливый малыш», – заметил с улыбкой Брайант.

– Конечно, счастливый, ведь он победил, – ответила Стоун, направляясь к стойке регистрации. До нее доносились восторженные возгласы родителей и детей, разглядывавших наградные сертификаты, подарочные чашки, почетные значки и другие трофеи. Ким заметила Дэмиена Крауча, с гордостью наблюдавшего за тем, как его дочь Матильда демонстрирует всем розетку из розовой ленты, прикрепленную к ее кардигану.

– Похоже на то, что мы пришли к шапочному разбору, – заметил Брайант. – Остался всего один, последний конкурс, и пока никаких инцидентов…

– Только не вздумай нас сглазить, Брайант. Наш убийца где-то здесь, и мы должны обязательно поймать его до окончания мероприятия. И если в его «списке смерти» есть еще кто-то, то он должен быть прямо…

– Вижу, что вы все еще здесь, инспектор? – раздался голос Серены у них за спиной.

Руки женщины были полны различных розеток. Кроме того, она держала в руках планшет и одинокую детскую кроссовку.

– Только не спрашивайте, – предупредила Серена, проследив за взглядом Ким.

– Ну что, почти закончили? – спросил Брайант.

Женщина расплылась в счастливой улыбке, глядя на наконец-то расходящихся детей и их родителей.

– Мероприятие прошло очень удачно, – сказала она, тут же добавив: – Если, конечно, забыть о недавних трагедиях. Но сейчас остался один последний конкурс, и мы попрощаемся на год.

– Отлично, – воскликнула Ким. – Серена, а Барри Никсон привозил когда-нибудь жену на это мероприятие?

– Только в прошлом году. Было очень мило вновь увидеть ее после всех…

– А в этом году вы ее ждали?

– Ну конечно. Как я поняла, они собирались приехать вместе.

– И что, кто-то воспользовался ее бронью? – уточнила Ким, почувствовав, как все внутри у нее сжалось.

– Простите, офицер, но я не знаю, – ответила женщина, отходя. – Гостями у нас занимается Джаред.

– Тогда, может быть, подскажете, где я могу найти вашего брата?

Казалось, Серена искренне удивилась этому вопросу.

– Моего брата, инспектор? Мне очень жаль, но я не видела его вот уже много часов.

– Ты думаешь, что Джаред – это тот, кого мы ищем? – спросил Брайант по пути в большой зал. После того как его мобильный не ответил, Серена посоветовала поискать именно там, прежде чем обращаться в бюро находок.

– Отвечу после того, как он расскажет нам, где находился во время всех убийств. Но что-то подсказывает мне, что нам надо побольше узнать о Бет Никсон. Мы ведь так и не знаем, что заставило ее обратиться в психиатрическую лечебницу. И она должна была приехать сюда вместе с мужем.

– Ты что, командир, думаешь, что она могла убить собственного мужа? – с сомнением спросил сержант. – Мне показалось, что она его сильно любила.

– Правильно, мне тоже так показалось, но ведь это не первый раз, когда мы допрашиваем серийного убийцу, не зная о том, что он убийца. А здесь мы имеем дело с очень умными людьми.

– Правильно. Но как поймать убийцу, который умнее тебя?

– Единственная надежда на то, что он считает себя слишком умным и на этом проколется, – ответила Ким после некоторого размышления.

– Золотые слова, о мудрейшая, – заключил Брайант, когда они подошли к залу.

Бо€льшая его часть была приготовлена для финального конкурса. Два длинных стола стояли друг напротив друга. За каждым из них стояли по три стула. На столах – таблички с именами финалистов, а между столами помещался стол жюри.

Здесь же стояли две треноги для камер, которые должны были заснять мельчайшие детали происходящего, а за ними располагались около ста стульев, на которых сидели зрители, имевшие возможность наблюдать за битвой умников и умниц воочию.

Несколько мест в первом ряду уже заняли ранние пташки. Одна женщина, расчесав волосы дочки, завязала на ее макушке бант в горошек. Ребенок сорвал бант и бросил его на пол.

– Очаровательно, – заметил сержант.

– Но не удивительно, – добавила Ким, оглядываясь. – Ее одевают как ребенка, а вести себя заставляют как взрослую. Не удивительно, что ребенок совсем запутался.