Раваджан осторожно высвободил левую руку и, полуобняв девушку за талию, привлек ее к себе поближе.

– Почему ты так думаешь? – спросил он, а внутренний голос посоветовал ему: «Говори с нею, пусть она спорит с тобой – это отвлечет ее от мрачных мыслей…»

– Потому что духи… ну, как бы не доводят начатое до конца. Скажем, на Полустанке – пожар-то они устроили, но не позаботились о том, чтобы каким-то образом перекрыть воду в душевой. Тогда я вряд ли выбралась бы оттуда живой и невредимой. А потом, когда неболет залетел в столовую замка? Ведь пока он не совершил посадку, мы были внутри защитного поля и совершенно неуязвимы. Духи могли бы посадить его, и слуги с охранниками убили бы нас на месте. Так нет же – нам позволили самим сдаться на милость Симрахи. Где логика?

– Ты права, – признал Раваджан. – Здесь они допустили ошибку. – Он задумчиво прикусил губу. – Интересно, очень интересно. Понимаешь, к чему ведут твои рассуждения?

– Пока не совсем, если честно.

– Ну, подумай. Какой дух может вести себя то весьма разумно, то крайне глупо. Вернее, я бы сказал, какая группа духов?

Даная хлопнула себя ладошкой по лбу.

– Демон! – выдохнула она. – Так и есть, это демон с его паразитами.

– Именно, – кивнул Раваджан. – Нас преследуют один или несколько этих его прихлебателей, которые не в состоянии сообразить, что им делать в непредвиденной ситуации. Если бы демон сам атаковал нас, мы не продержались бы так долго. По какой-то причине он должен держаться ближе, так сказать, к своему «дому» и посылает против нас своих паразитов. – Раваджан удовлетворенно отметил, что мозг его впервые за несколько последних часов вновь заработал на полные обороты. – Итак, паразиты, не способные решать задачки, которые мы им подбрасываем, вынуждены возвращаться к хозяину за инструкциями… Да, точно, они возвращаются к демону, он инструктирует их, и тогда они действуют по «вновь утвержденному плану». Этим, видимо, и обусловлены перерывы в их атаках. Пока «слетают» к хозяину, пока вернутся – а время-то идет.

– Ну, ладно, – вздохнула Даная. – Выяснили мы все это. А что толку? Сейчас для нас главное – выбраться отсюда. Но как?

Состояние подъема в Раваджане тут же пошло на спад.

– Да, – мрачно сказал он. – Опять ты права. Как нам убедить Симрахи, что всему Шамширу угрожает смертельная опасность и что нас нужно освободить, ибо только мы можем как-то противостоять атаке духов?

– Но ведь он верит в магию? Я хочу сказать, он должен верить в нее, будучи уроженцем Шамшира, и…

– Понимаешь, убедить его в существовании угрозы – не такая уж большая проблема, – перебил ее Раваджан. – Фактически, он уже верит в нее… и считает нас одним из ее источников, поскольку мы в его глазах – чернокнижники.

– Значит?

– Значит, у нас практически нет выхода. – Он окинул взглядом голые каменные стены камеры. – Боюсь, теперь все зависит от твоего отца.

Раваджан почувствовал, как девушка напряглась.

– Ты имеешь в виду то, что я наплела Меленте? Что, мол, исчезни я – и папуля все вверх дном перевернет, но меня разыщет?

Странный тон, каким она произнесла эти слова, почему-то встревожил Раваджана.

– Да, – сказал он осторожно. – А что… разве не так?

– Ну… не совсем так. Видишь ли… думаю, он уже примирился с мыслью, что больше никогда не увидит меня.

Раваджан изумленно округлил глаза.

– Уж не хочешь ли ты сказать, – медленно проговорил он, – что твой отец ухлопал уйму денег на подкуп высших чиновников Триплета… зная, что ты здесь погибнешь?

– Нет, конечно же нет. Думаю, он вплоть до последней минуты не понимал, что именно я задумала.

– И что же ты задумала?

Она вздохнула.

– Раваджан, я очень долго и безуспешно пыталась сбежать из-под папулиной опеки. Я ненавидела его деньги, ненавидела то, как окружающие стараются заручиться моим расположением и подлизываются ко мне лишь по той причине, что мне выпала судьба быть его дочерью. Ненавидела, что все относились ко мне, как к безмозглой наследнице всемогущего человека. Тайные Миры Триплета казались мне единственным местом, куда не может распространиться его влияние. Тем единственным местом, где я могла доказать, что я – самоценная личность, что я способна постоять за себя без Харта или кого-то вроде него, кто устраняет на моем пути любые преграды. Отправляясь в это путешествие, я на восемьдесят процентов была уверена, что смогу сбежать от тебя, освоиться здесь и, возможно, провести здесь всю оставшуюся жизнь.

Девушка умолкла, и в камере надолго воцарилась тишина. Раваджан ощутил, что тело ее содрогается, как будто от сдерживаемых рыданий. Он ласково погладил ее волосы.

– Ну что же, похоже, тебе это удалось. В смысле, доказать, что ты – самостоятельная личность.

Даная фыркнула.

– Да уж, личность. Дура набитая. Сама по уши в дерьмо угодила и тебя потащила за собой.

– Ты меня не поняла. – Он покачал головой. – Видишь ли, Даная, тебе была уготована жизнь, о которой большинство людей и мечтать не смеет. Ты могла бы навсегда остаться изнеженной маленькой девочкой. Но ты себе этого не позволила. Вместо этого ты отправилась на Триплет.

Она горько усмехнулась и потерла рукой глаза, а когда убрала ее, то Раваджан увидел, что ладонь ее влажная. Даная действительно плакала.

– Ну что же, приятно услышать о себе такое… даже перед смертью.

Раваджан прикусил губу.

– Даная…

– Не надо, не говори больше ничего. Что мне сейчас необходимо, так это… Раваджан, обними меня, пожалуйста.

– Я уже обнимаю тебя.

– Нет, я хочу сказать… – Она прерывисто вздохнула. – Обними меня… крепче.

Раваджана словно обухом по голове стукнуло, когда он понял, что имеет в виду Даная.

– Ты уверена? – задал он неуклюжий вопрос. – Я ведь… я вряд ли тот человек, который… которого… В общем, при обычных обстоятельствах, понимаешь, ты бы меня не выбрала…

Даная засмеялась сквозь слезы.

– Какие еще обычные обстоятельства? Но… если ты… не хочешь…

На это мог быть только один ответ. Раваджан осторожно повернул ее лицо к себе и страстно поцеловал в губы. Даная подалась к нему всем телом, обвила руками его шею и с каким-то отчаянием ответила Раваджану горячим поцелуем. Его рука скользнула ниже, к ее обгоревшему корсажу…

Минут через тридцать, когда она уже сладко спала в его объятиях и сам он начинал дремать, Раваджан вдруг вспомнил, что за ними могли наблюдать.

Он слегка улыбнулся, глядя в потолок. «Плевать мне на вас, ублюдки», – обратился он мысленно к невидимым наблюдателям. Закрыв глаза, Раваджан уснул.

Разбудил его громкий щелчок замка. Открыв глаза, Проводник увидел, как высокий, угрюмого вида мужчина в темной мантии шагнул через порог комнаты. Его взгляд встретился с глазами Раваджана, потом метнулся по комнате. Полуобернувшись, посетитель сказал кому-то властным голосом: