– Я. Подожди, милый. Итак! Какое место ты занимаешь в стае?

– Я второй после вожака.

– ЧТО?!

Теперь опешила уже я.

– Второй после вожака стаи? Даниэль, он не врет?!

– Нет, – угрюмо отозвался вампир.

– Хорошо. Ты участвовал в налете на дом Снегирева?

– Да.

– Там вы взяли два гроба с двумя вампирами. Так?!

– Да.

– И куда вы их отвезли?

– Не знаю!

– Врет.

– Даниэль, заклей ему рот!

– Не надо! Я скажу! Гробы мы отвезли на Бодлера восемнадцать. Там частный дом.

– Они и сейчас там?

Я удивлялась сама себе, но допрос вела уверенно и спокойно.

– Не знаю!

– Опять врет!

– Даниэль, заклей ему рот!

– Не надо!

– Что значит – не надо?! Мужик, ты не ценишь моей доброты! Я тебе пока жизнь оставила!

– Пока? – уточнил вампир.

Я похлопала ресницами.

– Я не хочу убивать, но если он меня доведет, рука у меня не дрогнет.

– Юля, ты не должна…

– Разумеется.

– Ты потом сама себя не простишь…

Я прервала объяснения и прочую душевную чушь. Не до того. Нет у меня ни души, ни сердца, ни мозга. Я ничего не чувствую и ни о чем не думаю. Я – автомат, настроенный на победу. Терминатору никто не говорил, что есть какие-то моральные нормы. Ему просто было сказано спасти, вот он и спасал. И я спасаю. Собственную жизнь. И жизни еще четверых вампиров. Хотя на старичка Шварца я и не похожа. Мышечную массу не дотянула. А ч-черт!!! Я не могу позволить себе расклеиться! Потом, после победы (обязательно победы, мыслей о поражении я не допускала!) я опять стану нормальной и всласть намучаю себя угрызениями совести. Может, даже от кошмаров буду просыпаться. А пока мне не до того! Я на последнем рубеже, и за мной жизни моих друзей. И рука у меня не дрогнет. Я смерила вампира надменным взглядом.

– Ты заклеил ему рот?

– Слушаюсь.

Мне оставалось только вздохнуть. В душе. Но на лице я изобразила довольную улыбку садистки.

– Поверни его.

И опять взялась за нож. На этот раз я обкромсала половину безымянного пальца на той же руке. И распорядилась отодрать скотч со рта у оборотня.

– Ты…….!!!

Я могла его понять. Но не собиралась терпеть хамство.

– Я. Отвечай – ты знаешь, где сейчас мои вампиры?

– Двое из них.

– Не врет.

Я пристально смотрела в глаза оборотню – и понимала, что больше лжи не будет. Он ответит на все мои вопросы. Он сломался. Смесь надежды, боли и страха сделала свое дело. Мне оставалось только задать вопросы и выслушать ответы. А что потом? Вот потом и решу! Главное – не думать ни о чем, кроме дела. Только вопросы и ответы. Только информация.

– Отлично. Где?

– На Летной сто двадцать четыре. Там частный дом.

– Охрана есть?

– Да.

– Люди, вампиры, оборотни?

– Вампиры и оборотни. Всего двенадцать наших и трое вампов.

– Оружие?

– Огнестрельное, холодное… Точнее не знаю.

– Не врет, – доложил Даниэль.

– В каком состоянии мои вампиры?

– В плохом. Их пытали и пытают.

– Твою… рыбу… зебру… мать!

– Тебя это расстраивает? – уточнил Даниэль.

– Они мои друзья.

– Ты хочешь освободить их?

– Я похожа на Терминатора?

– Нет. Сейчас ты больше похожа на Фредди Крюгера.

– Ну спасибо, милый!

– Всегда пожалуйста.

Я опять повернулась к оборотню.

– Ты не знаешь, где могут держать Мечислава?

– Нет.

– И даже не догадываешься?

– Нет.

– А где будет происходить поединок?

– Нет.

– Опять врет.

– Да что ж это такое! – взвилась я. Неужели этот козел не понимает, через что мне приходится проходить?! Мне же тоже больно! Я не хочу становиться жестокой! Не хочу!!! Но выбора-то нет! Я перевела глаза на вампира. – Заклей ему рот!

– Не надо!!! – взвыл лисенок.

Четыре буквы сорвались четырьмя камнями.

– Надо.

К концу допроса у оборотня остались только три целых пальца на руках. Остальные семь были изрезанны мной до кости. Пять костей было сломано. Кровь была повсюду. На моем лице, на руках, на одежде. Хорошо, что я додумалась накинуть халат хозяина, не то испачкала бы единственный свитер. Я вспотела, и одежда неприятно липла к телу. Оборотень лежал в ванной и сверкал на нас злыми глазами. Я покачала головой.

– Последний вопрос. Оружие дома есть?

– На кой… оно мне сдалось?

– Не врет, – привычно отметил вампир. – Что дальше?

– А ничего, – устало отозвалась я. Душевно этот допрос вымотал меня гораздо больше, чем нашего пленника. – Ты кушать хочешь?

– ЮЛЯ?!

– А что? Вполне приличный оборотень. Или их кровь не подходит? Несоленая?

Я сама себе ужасалась, но ничего не чувствовала. Ни-че-го.

Даниэль сомневался несколько секунд, а потом наклонился, поудобнее подтянул оборотня – и впился несчастному в шею. Послышались тихие хлюпающие звуки. Оборотень сдавленно застонал. Я смотрела на все это безобразие с равнодушием биолога, наблюдающего за улитками в банке. В голове не было ни одной мысли. Но наконец Даниэль оторвался от шеи оборотня и посмотрел на меня.

– Я сыт и доволен. Что теперь?

– А теперь надо его убить, – просто сказала я. – Оборотни хорошо регенерируют?

– Да.

– До вечера он успеет к своему хозяину – и тот подготовит нам новую ловушку. Нельзя оставлять его в живых. Ты сможешь это сделать – или надо мне?

Даниэль покосился на нож, лежащий совсем рядом с ним.

– Не знаю.

– Тогда попробуй. Если не сможешь, тогда за дело возьмусь я.

Даниэль уставился на меня огромными глазами. Чуть ли не квадратными.

– Юля?!

– Перережь ему горло и отпили голову. Или я должна делать это сама?

Оборотень забился в ванне. Я вскрикнула. Кости щелкали и неприятно скрипели, изменяя форму. Если Даниэль и хотел со мной поспорить, то теперь выбора у него не осталось. Руки сработали быстрее головы. Он резко, с оттяжкой, полоснул оборотня ножом поперек шеи. Кровь фонтаном брызнула из рассеченной артерии. Часть ее попала и на меня. Прямо на лицо. Я провела по нему рукой и облизала пальцы. Вкус был такой, какой и положен крови. Солоноватый.