Генерал Вуд даже не отрицал того, что не знает, как защищать архипелаг. Но он был абсолютно уверен в способности военных решить эту невыполнимую задачу. В конце концов, мощь Америки беспрецедентна, а ее вооруженные силы лучшие в мире. Крыть было нечем. Оказавшись под колпаком политических амбиций, Объединенный комитет вынужден был пересмотреть планы. Комитет по планированию пришел к заключению, что война примет преимущественно морской характер и потребует активных наступательных действий на жизненно важных японских коммуникациях и уничтожения японского флота. Для решения данной задачи требовалось добиться количественного превосходства американского флота в регионе и получить военно-морскую базу в западной части Тихого океана, на которую он мог бы опереться. Единственным местом, пригодным для создания столь крупного порта, была Манильская бухта, поэтому в случае начала войны требовалось направить туда максимально возможные подкрепления и оборонять ее до последней капли крови. Кроме того, требовалось как можно быстрее захватить японские мандаты: Маршалловы и Каролингские острова, чтобы обеспечить линию коммуникаций США — Филиппины.

В июле 1923 г. генерал Д. Першинг представил основные стратегические выводы Комитета военному и военно-морскому министру. Последним общие идеи плана понравились, и они санкционировали дальнейшую разработку ВПО. То, что сама идея, положенная в основу, порочна, во внимание никто не принимал. Но нет худа без добра, в недрах американского военного ведомства зародилась идея, значительно опередившая свое время. В соответствии с уставами, командование военно-морскими и сухопутными силами даже на одном театре военных действий происходило раздельно. Можно сказать, что генералы должны были возиться в своей песочнице, а адмиралы в своей ванночке. Но в проекте «оранжевого» плана Комитет начальников штабов предложил, что «все военно-морские и сухопутные силы... будут под одним командованием, и этот командующий будет нести всю ответственность и будет обладать всей полнотой власти»[535]. Идея не была оценена по достоинству. Вновь возобладали ведомственные интересы, главы военного и военно-морского министерств в штыки восприняли соответствующие пункты ВПО. Про единого главкома забыли, а план доделали. В сентябре 1924 г. его окончательный вариант был утвержден.

Нереалистичность плана была вопиющей, но бумага стерпит все. Выполнение поставленных задач далеко выходило за рамки возможностей вооруженных сил Соединенных Штатов. В 1925 г. гарнизону Филиппинских островов, в тот момент насчитывавшему менее 15 000 солдат и офицеров, предписывалось обороняться до подхода подкреплений. С началом войны туда предполагалось направить пятидесятитысячный корпус, то есть более чем треть всей американской армии. Дальше — хуже, манильская бухта, которая могла вместить весь американский флот, только благодаря очень хорошему воображению могла бы его обеспечить и стать опорной базой. Порт Кавите, в южной части бухты, не подходил для нужд флота, а оборудование и коммуникации станций Олангпо и Сабик Бэй были построены в начале века и явно не могли справиться с подобной нагрузкой. Создание современной базы было невозможно в соответствии с Вашингтонскими соглашениями, а мелкие улучшения не меняли ситуации. Только Пёрл-Харбор в 5 000 миль к востоку мог обеспечить действия военного флота.

Все стратегические преимущества, которые имели Филиппинские острова, играли на руку исключительно японцам. До метрополии было менее 1 500 морских миль. Десанты из главных японских портов и Объединенный флот могли подойти к Маниле за три дня. Еще быстрее императорские войска могли подойти с баз на Формозе и Рюкю, до которых было всего 700—750 миль. Даже если американским вооруженным силам удалось бы произвести все мероприятия в соответствии с планом и расписанием, они бы достигли Лусона через несколько недель. Скорее всего, они обнаружили бы там гордо развивающийся японский флаг и приняли бы бой в невыгодной ситуации, понеся огромные потери.

Таким образом, в середине 1920-х гг. американское стратегическое планирование исходило из сиюминутных интересов отдельных политических лидеров и конкурентной борьбы между армейским и военно-морским министерствами. Реальная стратегическая обстановка в тихоокеанском бассейне в расчет не принималась.

В расчет принималась геополитика. Сам по себе «оранжевый» план был возможностью чисто гипотетической, маловероятной. Война между двумя сверхдержавами региона грозила в корне изменить баланс сил не только в Тихом океане, но и в мире, и предполагать, что она не втянет в свою орбиту другие страны, было бы близоруко. Международная обстановка середины 1920-х гг. была такова, что вполне вероятным было выступление Японской и Британской империй единым фронтом против Соединенных Штатов. Отношения Лондона и Вашингтона были далеки от идеала. Существовала реальная угроза «красно-оранжевой» коалиции.

Война с Японией носила бы преимущественно морской характер, в подобном случае не требовалось мобилизации огромных сухопутных армий. Предположить высадку японского десанта где-то в Западном полушарии, даже в таких жизненно важных для США пунктах, как Панамский канал или Гавайи, было невозможно. Другое дело Великобритания, вступление этой грозной морской державы в войну потребовало бы от Вашингтона перебросить основные силы флота в Атлантику, создать большую сухопутную армию. Все ради того, чтобы не дать противнику закрепиться в Западном полушарии, например на островах Карибского моря. При подобном сценарии Соединенным Штатам пришлось бы перейти к стратегической обороне на всех фронтах.

Таким образом, перед американскими стратегами стояла задача разработки плана войны с двумя великими морскими державами, чей совокупный флот значительно превосходил по силам американский. В данной ситуации и речи не могло быть об одновременных наступательных действиях на двух океанах. Комитет начальников штабов предполагал, что придется действовать «по обстановке» в Атлантике, а в Тихом океане перейти к стратегической обороне минимальными силами[536].

Возможность подобного конфликта, хотя и существовала, была довольно невысокой, учитывая англо-японские противоречия. К началу 30-х гг. «красно-оранжевый» план вообще потерял свою актуальность. Учитывая эти факторы, Комитет начальников штабов его никогда детально не разрабатывал и не представлял на утверждение.

В течение 1924—1938 гг. ВПО подвергался корректировке и модернизации множество раз. Причиной тому служили изменения в международной обстановке, требования конгресса и военные возможности страны. Причем с каждым разом пропасть между желанием американских стратегов во что бы то ни стало удержать Филиппинский архипелаг и возможностями это сделать становилась все шире. В конце концов, к 1938 г. эта задача стала какой угодно, но только не реальной. Однако обо всем по порядку.

Первые изменения были внесены в 1926 г. Объединенный комитет постарался привести «оранжевый» в соответствие с планом мобилизации и составить соответствующее расписание передвижения войск и флота. Фазы исполнения плана теперь привязывались к дню М — дате объявления мобилизации. Точкой сбора войск и припасов означался Пёрл-Харбор. Здесь должны были быть сформированы морские конвои с десантными войсками. В отличие от ВПО-24 новый план не предполагал немедленную посылку войск на Филиппины. Прежде предстояло занять Маршалловы, Каролингские и Марианские острова и создать здесь одну или несколько баз для обеспечения линии коммуникаций.