…да что ж так медленно! По идее, их скоростной транспортник должен лететь быстрее, неспроста ведь облегчён, лишён всякого вооружения. Чем там Ильм с Алексом занимаются, ходовая у них сбоит или что? Чего возятся, по плану они должны быть уже в зоне недосягаемости противником.

Мой истребитель…

«Это не истребитель», – сто раз повторяли релконы и терпеливо произносили длинное сложное название аппарата, а я всё равно продолжаю воспринимать его по-своему, уж больно похожа эта леталка на российский МиГ последней модификации, той, которую я успел застать, прежде чем восславянин изъял меня и определил в свои ученики. Безусловно, этот самолёт гораздо функциональнее и мобильнее, но, ёлки-моталки, до чего похож на земной! И внешне, и в управлении.

Эх, была где-то когда-то планетка такая, Земля… родина моя.

Истребитель слушается меня беспрекословно, всё получается без проблем – и пилотирование, и стрельба. Я словно часть машины или она часть меня, замечательное ощущение. Кружусь вокруг улепётывающего «ромба» и понимаю, что недостаточно быстро он от меня убегает, подозрительно даже. Может, сдерживают они его как-то дистанционно, со станции? Неустанно высматриваю угрозу. Все локаторы в отличном состоянии и предельно внимают, и это несмотря на то, что связь отвратительная, я не понимаю речь Ильма, столько помех, наверняка глушат. Релконовские штурмовики беспощадно поливают базу противника огнём, а выстрелы наземных орудий всё реже. Поднимается в воздух последняя, вероятно, группа перехватчиков и разбивается о дюжину штурмовиков, прикрывающих наш отход. Забирают с собой в небытие несколько релконовских машин, но что поделаешь – потери неизбежны.

Всё идёт к успешному завершению операции. Генерал и его мозги у нас, и мы практически ушли, ещё пара минут, и транспортник потом ничем не достать. Отпускаю «ромб», пусть летит дальше, и возвращаюсь к военной базе противника. Релконовская эскадра получает приказ потихоньку отходить, не прекращая огонь и не спуская с врагов глаз. Присоединяюсь к дуге штурмовиков, вместе со всеми выполняю приказ. Отходим хвостами вперёд, держа носы по ветру, молотя из всех орудий по станции. Хорошо, ёлы-палы, получается, объект противника наполовину разрушен.

Ну, не дадут красиво уйти! Основной локатор фиксирует сверхмощную установку ПВО, и откуда она взялась, ведь не было! Как по заказу консоль операционной панели выдаёт изображение. Валятся деревья на опушке, разверзается земля, из её глубин, вздымая клубы пыли, появляются на свет божий огромные чёрные трубы, спаянные в два ряда по шесть. Примитив, смешно даже, советский «Град», мне кажется, и тот покруче был. Примитив не примитив, а ракеты, блин, самонаводящиеся, сверхскоростные, неуязвимые, если верить локаторному анализу, а больше и нечему верить. Получив точные координаты, двенадцать крылатых ракет отправляются в нашу сторону. А сколько нас осталось? Десять релконовских штурмовиков, мой истребитель и транспортник с языком на борту, итого на каждого по… Арифметика до ужаса проста. Значит, повстанцы решили пожертвовать своим полководцем, наверное, этого следовало ожидать, но мы не ожидали. Генерала ведь можно было потом отбить, или выменять на релконовского пленного, или даже выкупить, в конце концов, как-то не по-людски это, ей-ей… И чего удивляюсь, спрашивается? Столько полей сражений прошёл и до сих пор не избавился от вредной привычки болезненно реагировать на отсутствие человечности у подавляющего большинства людей.

Комп истребителя, зря я его хвалил, как идиот повторяет, что не уйти, не подбить, никаким из доступных способов не защититься от ракет данного типа. А в штабе уверяли, что эта машина совершенна. Ладно, всё понятно, надо срочно что-то придумать, иначе всё пропало. А как насчёт того, чтобы схватить две?! Тогда транспортник получит возможность завершить побег.

В голове чётко и ясно раздаётся умоляющий призыв Тич: «Лёшенька, не вздумай! Уходи, спасайся, катапультируйся!»

Понимаю её отчаяние, но не могу следовать призыву. Дело не только в задании. Там, в «ромбе», Ильм и Алекс, а тут, как я уже отмечал, – простая арифметика.

Релконы взрываются один за одним, не пытаясь увернуться, понимают всё правильно, герои. Некоторые осознанно стараются захватить с собой хотя бы одну ракету, ничего у них не получается, а вот я – смогу. Хотя, чёрт подери, банально может не хватить оставшихся секунд… Напрягаюсь, концентрирую всю доступную мне силу и локально замедляю время. Расчёт верный, ошибки быть не должно. Раз, два, три…

Катапультируюсь. Одна ракета разносит мой истребитель. Взрывная волна придаёт нужное ускорение пассивной, неуправляемой капсуле, и она вместе со мной внутри мчится прямёхонько в последнюю ракету. Сейчас будет взрыв. Что поделаешь, на войне как на войне, потери неизбежны.

«Любимая, не забывай меня и, если можешь, прости, я не могу иначе…»

Да. Я не смогу жить дальше, расплатившись за эту возможность двумя другими жизнями. Собственного учителя и родного брата.

Как бы ни была война ненавистна мне, но я – воин.

«Космический полёт нашим показался томительной вечностью. Никто из них не имел понятия, что эта транспортная система появилась благодаря дальновидности мудрецов погибшей цивилизации. Они предощущали скорое приближение неотвратимой гибели своего мира и предприняли наивную попытку сбежать от Чёрных Звёзд. Чем дальше – тем лучше. В каждом из восьми миров успели соорудить…»

«Так, значит, планета-город, превратившаяся в кладбище без трупов… Это всё-таки они натворили, Звёзды? И что, кому-то удалось от них сбежать?»

«Да, высокоразвитую воинственную цивилизацию, на одну из планет которой забросило наших, полностью стёрли вселенские лекари, исцелившие обострение болезни жизни. Природа этой планеты, избавившись от гнёта разумных, уже окончательно подтирала всё их губительное наследие. На других планетах ячейки наверняка происходило нечто подобное. Но наши-то избранные ещё не знали, как именно происходит… э-э… конец света. Они в тот период были уверены, что вселенские убийцы целиком и полностью удаляют миры, напрочь изымают из оборота, так сказать…

Однако не буду забегать вперёд, давай по порядку следования. Так вот, тихий свист генератора поля квазистатики, которым сопровождался перелёт, превратился в громкий гул и вибрацию, сотрясающую корпус. Челнок тормозил. Невесомость опять «наполнила» физическое пространство. Некоторое время спустя мужчины ощутили ещё один толчок. И всё это повторилось пять раз. Воинам стало ясно, что они летели от одного промежуточного ускорителя к другому по запутанному следу давно ушедшей в глубины космоса цивилизации.

И вот, когда в очередной раз загудело поле, гася перегрузки, и невесомость вновь завладела пространством, появился новый звук. Так грохочут ракеты, двигатели малой дальности. Толкая вперёд челнок, сгорало топливо реактивных движителей. Рейс подходил к концу. Алекс, пиная коленом колпак, сбил несколько замков крепления, чтобы при необходимости неожиданно напасть на возможных врагов. Все напряжённо ждали, что же будет дальше.

А дальше последовал глухой удар и раздался скрежет металла. Кораблик пристыковался к чему-то, скорей всего к шлюзовому причалу какой-нибудь космостанции. Механизмы внутри ожили и увлекли капсулы с людьми по тускло освещённому коридору, выдавив их из челнока сквозь брешь, разомкнувшуюся в корпусе.