— Это сделка, Чарли. Вот за это. За все это. Ты, я и Лиза.

— Три мушкетера, — попытался изобразить улыбку Чарли.

— Будем надеяться на счастливый конец.

Открыв дверь, Лу-Энн скрылась в коридоре, отправившись на поиски своей дочери.

— Спасибо за то, мистер Пембертон, что выкроили время для встречи со мной.

— Джон; пожалуйста, мистер Конклин, зовите меня Джоном.

Пембертон пожал посетителю руку, и они сели за стол в кабинете риелтора в его агентстве недвижимости.

— А меня зовут Гарри, — сказал посетитель.

— Итак, по телефону вы упомянули о том, что вас интересует дом, но не уточнили район и ценовой диапазон.

Не показывая этого, Пембертон внимательно изучил Гарри Конклина. Лет под шестьдесят, дорогая одежда, уверенный в себе, несомненно, в жизни предпочитает все самое хорошее. Пембертон быстро прикинул свои возможные комиссионные.

— Мне рекомендовали вас с самой лучшей стороны, — сказал Конклин. — Насколько я понимаю, вы в здешних краях специализируетесь на элитной недвижимости.

— Совершенно верно. Родился и вырос здесь. Знаю всех и всю недвижимость, какую только нужно знать. Итак, какой ценовой диапазон вас интересует? Верхний сегмент?

Конклин уселся поудобнее.

— Позвольте рассказать вам кое-что о себе. Я зарабатываю на жизнь на Уолл-стрит, и чертовски хорошо зарабатываю, скажу без лишней скромности. Но это игра для молодых, а я уже далеко не молод. Я сколотил себе состояние, и мне этого достаточно. У меня квартира на мансардном этаже на Манхэттене, местечко в Рио-де-Жанейро, дом на Фишер-Айленд во Флориде, сельский дом неподалеку от Лондона. Но я намереваюсь выбраться из Нью-Йорка и радикально упростить свою жизнь. И здешние края меня вполне устраивают.

— Вы совершенно правы, — поддакнул Пембертон.

— Далее, у меня часто бывают гости, так что это должно быть что-то просторное. Но в то же время я хочу уединения. Что-нибудь старое, элегантное, но приведенное в современный вид. Я люблю старую мебель, но не старую сантехнику, вы меня понимаете?

— Прекрасно.

— Так вот, насколько я понимаю, здесь есть несколько мест, удовлетворяющих моим требованиям.

— Есть! — возбужденно произнес Пембертон. — Совершенно верно!

— Но, видите ли, есть у меня на примете одно местечко. На самом деле я слышал о нем еще от своего отца. Он тоже занимался фондовым рынком. Еще в двадцатые годы. Заработал кучу денег и успел выйти из игры перед самым крахом. Отец — упокой, Господи, его душу — приезжал сюда и останавливался у своего друга, также работавшего на рынке. Ему здесь очень нравилось, и я подумал, что будет очень правильно, если его сын купит это место и поселится здесь.

— Воистину вдохновляющая мысль. Определенно это упростит мне работу. — Улыбка Пембертона растянулась еще шире. — Вы знаете, как называется это место?

— «Куст боярышника».

Улыбка Пембертона быстро погасла.

— О! — Облизнув губы, он прищелкнул языком. — «Куст боярышника», — разочарованным голосом повторил он.

— В чем дело? Особняк сгорел или что?

— Нет, нет. Дом очень красивый, недавно полностью отреставрирован. — Пембертон глубоко вздохнул. — К сожалению, он уже снят с продажи.

— Вы уверены? — недоверчиво спросил Конклин.

— Уверен. Эта сделка проходила через меня.

— Проклятье… Давно?

— Года два назад, хотя новые хозяева перебрались сюда всего несколько месяцев назад. Предварительных работ было очень много.

— Как вы думаете, они не захотят продать дом? — хитро поднял брови Конклин.

Пембертон принялся лихорадочно просчитывать варианты. Перекупить подобную недвижимость за такой короткий промежуток времени, два года? Какой это будет ощутимый удар по бумажнику!

— Все возможно. На самом деле я довольно близко познакомился с ними — ну, точнее, с одним из них. Мы с ним на днях завтракали вместе.

— Значит, это супружеская пара, полагаю, пожилая, как и я… Если верить моему отцу, «Куст боярышника» не слишком подходит для молодежи.

— На самом деле это не супружеская пара. Мужчина значительно старше, но поместье принадлежит не ему. А женщине.

— Женщине? — Конклин подался вперед.

Оглядевшись по сторонам, Пембертон встал, плотно закрыл дверь в приемную и вернулся на место.

— Понимаете, что эта информация не предназначается для посторонних ушей…

— Не беспокойтесь; я не продержался бы столько лет на Уолл-стрит, если б не знал, что такое конфиденциальность.

— Хотя в документах в качестве владельца указана некая фирма, истинным владельцем «Куста боярышника» является молодая женщина. Кэтрин Сэведж. Судя по всему, невероятно богатая. Если честно, я точно не знаю источник ее состояния, и не мое дело это выяснять. Много лет она прожила за границей. У нее дочь лет десяти. Мы с Чарли Томасом — это пожилой мужчина — несколько раз беседовали по душам. Они щедро жертвуют на местные благотворительные дела. Женщина редко появляется на людях, но это и понятно.

— А то как же… Если я переберусь сюда, вы не будете видеть меня по целым неделям.

— Совершенно верно. И все же, по-моему, это очень приятные люди. Похоже, они здесь счастливы. Очень счастливы.

Конклин откинулся назад. Настал его черед глубоко вздохнуть.

— Так, насколько я понимаю, в ближайшем обозримом будущем они не собираются уезжать отсюда… А жаль, черт возьми! — Он посмотрел Пембертону в лицо. — Очень жаль, поскольку в моих обычаях платить гонорар посреднику в дополнение к тем комиссионным, которые он получит с продавца.

— Правда? — Риелтор заметно встрепенулся.

— Итак, никакие этические соображения не помешают вам принять подобное подношение, правильно?

— Мне это и в голову не приходит, — поспешно сказал Пембертон. — Так каков же размер этого гонорара?

— Двадцать процентов от стоимости покупки. — Гарри Конклин забарабанил пальцами по столу, наблюдая за тем, как лицо Пембертона последовательно меняет оттенки. Если он уже не сидел, то рухнул бы на пол.

— Это очень щедро, — наконец выговорил риелтор.

— Если мне что-нибудь нужно, я считаю, что лучший способ достигнуть своей цели — это обеспечить приличный стимул для тех, кто в состоянии помочь мне добиться этой цели. Однако судя по тому, что вы мне сказали, в данном случае это кажется мне маловероятным. Быть может, мне следует заглянуть в Северную Каролину, я слышал о ней много хорошего… — Конклин встал.

— Подождите минуту. Пожалуйста, подождите всего одну минуту!

Поколебавшись, Конклин наконец медленно опустился на стул.