— Лара! Заканчивай наглеть. Не стану предупреждать больше.

— Вообще-то, не напрашивалась помогать. Дай, хоть помечтать немного, а мысленно не запретишь представлять, как твоя девочка содрогается от удовольствия, сладко стонет… м-м-м… это так заводит…

— Б..ть, не беси! — подаюсь вперёд, а руки машинально сжимаются в кулаки, и тут же напоминаю сам себе, что она женщина. — Для меня ты такой же мужик, похотливо бросающий взгляды, только в разы откровеннее и навязчивее. Думаешь, можно всё?!

— Ну, согласись, две девушки красиво смотрятся вместе? — опять провоцирует.

— Уже начинаю сожалеть, что позвал, — дотянулся до бутылки и налил новую порцию виски.

— Ян, прости, — Лара подошла ко мне сзади, положила руки на плечи и стала слегка их массировать. — Буду хотеть молча. Внимательно слушаю. Нам, правда, пора закругляться, пока Тина не обнаружила. Приревнует ещё. Не хочется обидеть столь милое создание.

— Отчасти, этого и добиваюсь… — отвечаю, собираясь с мыслями.

— Так, давай по порядку, — она присела на край стола, чтобы видеть мои глаза. — Чего добиваешься: ревности, обиды — зачем? Собираешься причинить ей боль? С трудом тебя понимаю…

— Твоя подруга Яна, если помнишь, постоянно подкатывала, вернее, ты сама активно нас сводила: имена одинаковые носим, внешне похожи — и всё в таком духе… Лично мне, она не нравилась.

— Уже поняла, а глядя на Тину…

Послал ей последний предупреждающий взгляд.

— Всё-всё, молчу… К чему эти воспоминания?

— Забыла, как она осаждала меня? Преследовала не один год, одержимостью попахивало, плюс неоднократные попытки самоубийств, чтобы привлечь к себе внимание, шантажировала этим… Крови высосала немало… А в конечном итоге — её отец приложил руку.

— С чего ты взял?

— Много лет назад навещал его в психиатрической лечебнице, прежде чем он себя не прикончил. Мне тогда позвонили — попросили приехать. Я стал для него «жилеткой». Рассказал мне: как случайно задушил дочь в порыве гнева, ведь та подсела на наркоту — стала не управляемой; как изобразил под самоубийство; как не может с этим жить. Извинялся за Яну. Его рассудок помутился… Я не поверил тогда. Но предсмертная записка твердила то же самое. А ты тогда уже уехала — вот и не знала.

— М-нн… И всё-таки, не понимаю ровным счётом ничего.

— После смерти Яны и её отца, получал странные письма на протяжении долгого времени.

— Что за письма?

— С угрозами, если дословно: «ответишь за мою смерть». И подпись «Яна».

— Даже не знаю, что сказать… — Лара задумалась на несколько секунд. — И что дальше?

— Письма стали приходить опять, только с одним весомым дополнением и поправкой: «твоя жена ответит за мою смерть, если не расстанешься с ней».

— Звучит по-женски… — рассуждает она. — Но это не может быть Яна, я видела её мертвой. Чем могу помочь?

— Во-первых, она была твоей подругой, ты лучше знаешь окружение, кто может мстить за неё и вести изощрённые игры; во-вторых — хочу этого или нет, ради безопасности Тины, придётся пойти на условия, пока не найду тварь; в-третьих — надеюсь, будешь не против, если тебя использую в качестве той, к кому приревнует жена. Нужно, чтобы она сама ушла от меня, временно, конечно — ей будет больно, но другого выхода на сегодняшний момент не вижу, не могу рисковать.

Именно этот план окончательно утвердили с Филиппом Абрамовичем. Я согласился на предложенную авантюру, хотя как представлю всё в действии — тошно и противно становится.

— М-да… Почему не договориться с ней, зачем такие сложности? И как представляешь задуманное? — задаёт логичный вопрос.

— Боюсь, она не сможет изобразить несчастье. Всё должно быть натурально, а ты подыграешь — по моему замыслу Тина застанет нас в постели.

— Фу… мерзость… — Лара скривила лицо. Мысли о мужчинах отвратительны ей так же, как мне оказаться рядом другой женщиной.

— Послушай, когда она узнает о твоей ориентации, все доводы примет, простит… И спать с тобой не собираюсь, полежим рядом. Есть ещё один момент: ты должна у неё часто мелькать перед глазами, мозолить, надоедать, вызывать подозрения, раздражать. Спектакль нужно разыграть в ближайшие дни.

— Мацейчук, ты… редкостная сволочь… Готов сделать любимой жене больно, заставить страдать, причём всех членов семьи — тебе ведь по-настоящему надо, а без этого никак. Скандала не избежать, — подытожила она.

— Меньше всего рассчитывал услышать от такой авантюристки, как ты, моральные увещевания. Повторюсь, выбор невелик.

— Надеюсь, записываешь наш разговор?

— Обижаешь. Конечно. Доказательства потребуются, — диктофон работает, как только мы вошли в кабинет.

— Ладно, твоя взяла… Но кое-что в качестве платы попрошу… — Лара вновь включилась в игру.

— Кажется, догадываюсь… Согласен, — сразу ответил. — Можешь найти Тину и попросить её сюда прийти?

— С удовольствием, — она наклонилась к моему уху. — Спасибо, Ян… хоть так прикоснуться к ней…

То ли алкоголь резко ударил в голову, а то ли жгучее желание всему виной, но в тот момент я не задумывался о правильности своего поступка…

2.29

Пока ждал Тину, завёлся до предела…

Возбуждение жаркими волнами растекалось по венам. А руки зудели от первобытного дикого желания прикоснуться к её восхитительному телу, сжать в удушающих объятиях, кусать губы до крови, ласкать, соединиться с ней, глотать блаженные стоны — ощутить любимую женщину во всех смыслах…

Немедленно!

Лара точно знала, на что надавить, когда намекнула на «особую» просьбу, выписывая себе билет в зрительный зал. Своим поведением специально провоцировала, умело расставляя ловушки для мужского самолюбия, на которые легко поддался. Ведь не смогу пройти мимо наглых заявлений в адрес моей девочки. И мне обязательно захочется предъявить права на собственную жену, яростно защищая от любых поползновений в её сторону… одним-единственным способом…

«Пусть смотрит и знает».

Хотя голос разума пытался пробиться сквозь пелену затуманенного желанием сознания, но я заткнул его, предпочитая не думать сейчас о последствиях…

Тина зашла в кабинет.

Я резко встал с кресла и решительно направился к ней. Она отступила назад на несколько шагов, словно испугалась… А меня такая реакция ещё больше распалила. Хочу выпить её убийственный свет, приправленный растерянностью.

Подхожу вплотную, и, не позволяя жене отстраниться, сильно сжимаю затылок. Тина упёрлась ладонями в мою грудь и взглянула вопросительно — глаза взволнованно бегают от непонимания. И пользуясь этим, сминаю её губы в жёстком требовательном поцелуе. Но она не отвечает на страстный порыв. Пытается освободиться и что-то сказать…

— Прекрати! — жена оттолкнула меня, стоило ослабить тугие тиски. Потом вытирает рот рукой и гневно смотрит — этот жест крайне не нравится. — Что на тебя нашло?

— Нет, сладкая, не отвертишься… — снова наступаю на неё,