голову в плечи. Его руки тряслись. Кончики пальцев нервно стучали по столу рядом с клавиатурой. Зубы клацали, будто он долгое время просидел в холодной воде и теперь никак не может согреться.

– Всему-то вас надо учить, – печально вздохнул Игорь Михайлович и неожиданно рявкнул: – Хватит трястись как осиновый лист!

Грозный окрик возымел нужное действие. Парень перестал выбивать чечетку зубами, дрожать и стучать пальцами по столешнице. Он даже выпрямился в кресле, будто к спине привязали доску.

– Открой командную строку и набери следующую комбинацию…

Дежурный сделал, как было велено. На экране появилась красная табличка с крупными белыми буквами внутри: «ВЫ ХОТИТЕ ОТКРЫТЬ КЛЕТКИ?», а под ней два кружочка напротив слов «ДА» и «НЕТ». Верхний – пустой, а в нижнем белела крупная горошина.

– Твой выбор. От него зависит, будешь жить или нет, – сухо сказал Богомолов.

Виктор торопливо ткнул пальцем в кнопку с направленной вверх стрелкой – белый маркер переместился в расположенный выше кружок – и в ту же секунду щелкнул клавишей «Ввод».

Богомолов не отрываясь смотрел на экран. На лице появилась зловещая улыбка, когда огоньки над дверями клеток сменили цвет с красного на зеленый, а сами двери слегка приоткрылись, словно дразня узников.

Почти минуту изорги непонимающе крутили головами. Они как будто не верили в свалившееся на них счастье, в любой момент ожидая подвоха. Наконец один из них решился подойти к приоткрытой двери, толчком руки распахнул ее полностью и вышел за пределы клетки. Немного постоял, все так же оглядываясь по сторонам. Сделал несколько неуверенных шагов, а когда понял, что ему ничего не грозит, побежал прочь от узилища. Остальные изорги устремились за ним.

Богомолов замахнулся рукой с зажатым в ней пистолетом и сильно ударил дежурного по затылку. Тот кулем свалился на пол.

– Отдохни немного, Витек, – усмехнулся Игорь Михайлович и пулей вылетел из серверной.

Его бывший кабинет находился двумя уровнями выше. Все так же не пользуясь лифтом, Богомолов лихо взбежал по ступенькам на нужный этаж и остановился на узкой лестничной клетке перед дверью в длинный просторный коридор. Он взял короткую паузу не для восстановления сил. Новое тело работало как часы. Он даже почти не запыхался. Приложив ухо к двери, Игорь Михайлович пытался понять, есть кто в коридоре или нет. Так и не придя к однозначному выводу, слегка приоткрыл дверь, на пару секунд припал глазом к узкой щелке и, когда убедился, что он один на этой части подземного этажа, смело дернул ручку на себя.

Остаток пути Богомолов проделал степенным шагом. Набрал код на смонтированной справа от широкого наличника сенсорной панели и с видом хозяина вошел в кабинет.

Всю степенность как ветром сдуло, когда за ним с характерным щелчком захлопнулась дверь. Он кинулся к картине – женский силуэт из хаотичного переплетения цветных линий, – сорвал со стены и бросил на пол. Трижды покрутив ребристый верньер в разные стороны, Богомолов открыл дверцу и вынул из темного нутра встроенного сейфа широкий пластиковый обруч с двумя похожими на серебряные монеты дисками. Надел на голову и чуть сдвинул вправо, чтобы холодный металл «монет» вплотную прижался к вискам.

Снова сунув руку в сейф, Игорь Михайлович вытащил на свет работающий прототип переносного ультразвукового излучателя. Он просунул пальцы в отверстия похожей на массивный кастет штуковины и хотел покинуть кабинет, как вдруг его внимание привлек мерцающий огонек синхронизированного с его спутниковым телефоном автоответчика. Этот номер знали только три человека: Худя, Кастет и тот самый профессор, чьи разработки легли в основу парка «Чернобыль Лэнд». Игорь Михайлович даже не попытался вспомнить, как зовут того ученого из ЧЗО, настолько его потряс сам факт полученного сообщения. Он точно помнил, что стер все записи с автоответчика, когда в последний раз выходил из кабинета. Интересно, кто из тех троих мог позвонить? Неужели кто-то из его помощников сообщил нечто важное, прежде чем Восьмой расправился с ними? Или это профессор, узнав о подлой выходке Преображенского на Генассамблее ООН, решил поиметь гешефт с этой ситуации?

Сгорая от любопытства, Богомолов приблизился к столу и нажал на кнопку воспроизведения. Из динамика донеслось шипение, а потом раздался приглушенный шепот:

«Здравствуйте, Игорь Михайлович! Это Шаров. Надеюсь, вы меня помните. Мы с вами расстались на плохой ноте, но я считаю, пришло время забыть старые распри и объединиться перед лицом общего врага. Думаю, вы догадались, о ком идет речь.

Преображенский не только вам попортил кровь. С тех пор как он объявил себя хозяином Зоны, нам, ученым, жизни не стало. Он запрещает любые исследования и вообще грозится закрыть все научные центры в ЧЗО. С вами такого не было. Вы хотя бы щедро меня финансировали, пусть и преследуя собственные, не вполне этичные цели.

Ну да не будем о прошлом. Лучше давайте подумаем о будущем. Если я помогу нейтрализовать Преображенского его же оружием, поступить с ним так же, как он поступил с вами, вы обещаете финансировать мои исследования? Из-за вашего, скажем так, не до конца обдуманного решения они остались незавершенными, а я все-таки хотел бы найти способ окончательно приручить Зону.

Вы можете стать во сто крат богаче и могущественнее, если будете использовать результаты моего труда во благо человечеству, а не во вред. Призываю вас всесторонне обдумать мое предложение, взвесить все плюсы и минусы, коих гораздо меньше положительных моментов, и сделать единственно верный выбор. Я неоднократно обращался к Преображенскому с предложением сотрудничества, но он не хочет меня слушать. Пожалуйста, не повторяйте его ошибок и попытайтесь исправить те, что вы успели совершить.

Если я вас заинтересовал, отправьте на мою электронную почту письмо с цифрой „5“ вместо текста. В ответ я вышлю вам координаты. Надеюсь, вы помните, как пользоваться телепортом, и он по-прежнему функционирует. В противном случае вам придется потратить больше времени и средств, чтобы встретиться со мной».

В автоответчике что-то щелкнуло, и он замолчал. Погас и огонек индикатора.

– Что это было? – пробормотал Богомолов, задумчиво поглаживая подбородок. – Ловушка? Или Шаров в самом деле оказался в отчаянной ситуации?

Он перемотал запись в автоответчике и заново ее прослушал, пытаясь уловить фальшивые интонации или любой другой намек на хитрый план по его окончательному устранению с шахматной доски под названием «жизнь». Так и не придя к выводу, западня это или безумная попытка профессора сохранить дело всей его жизни, он решился отправить письмо.

Ответ пришел незамедлительно. Вряд ли профессор неотрывно сидел у компьютера или то и дело поглядывал в телефон в ожидании электронной весточки. Скорее всего, это сделала программа. Игорь Михайлович вбил присланные координаты в поисковую строку браузера и, убедившись, что место предстоящего рандеву действительно находится в Чернобыльской зоне