Испугавшись, он прибавил ходу, и лошадь помчалась галопом в направлении пятна мрачного хвойного леса, через который и шла тропа в Кругозёр. Деревья в этом лесу были поистине огромными. Их тысячелетние стволы едва ли можно было обхватить и впятером. Мшистые, с грубой корой столбы уходили в темную высь своих крон. Густая зелень наглухо закрывала лес от солнечного света, так что в нем всегда царил полумрак.

Перед Франком плотной высоченной стеной нависла опушка, и ему пришлось снизить скорость, когда извилистая дорога нырнула в кедровую тьму. Он уже въехал под тень ветвей, когда заметил у самого входа в лесную чащу маленькую фигурку Тариэла. Он стоял как зачарованный, в нерешительности рассматривая темные выси древесного царства.

Франк обрадовался, что Тариэл еще не успел войти в лес. Лошадь пошла шагом. Тариэл, услыхавший фырканье животного, обернулся.

– Куда это ты направился? – примирительно улыбаясь, спросил Франк и остановился подле. Тариэл попятился.

– А это… ну, как его? – хмурясь и кивая на лошадь, начал он.

– Лошадь, – подсказал ему Франк.

– Да, лошадь… Лошади, они не кусаются?

– Если честно, – признался Франк, – то кусаются. А еще хуже лягаются. Но ты не бойся, это хорошая лошадь. Ее зовут Пинанга. Хочешь со мной прокатиться?

– Еще чего, – фыркнул Тариэл и отступил еще на шаг.

– Не бойся, – засмеялся Франк.

Через час они неспешно ехали верхом на Пинанге по темному лесу в сторону Кругозёра. Тариэл, вцепившийся в ремень Франка, хмурился и вертелся по сторонам. А Франк рассказывал ему о Кругозёре и населявшем его народе. Лес пошел горами, и дорога запетляла над обрывами и под утесами. Из чащи доносились голоса птиц и шорох зверей. Ребристые листья папоротника, высовывавшиеся на тропу, расступались перед лошадью. Иногда в прогалинах ветвей случались просветы, и мутные солнечные лучи косо падали на дорогу.

Оба мальчика не выспались, поэтому зевали, к тому же укачивала езда. Когда лес кончился, глазам пришлось вновь привыкать к свету.

– Вон оно, смотри! – сказал Франк, указывая рукой на обширное продолговатое озеро, окруженное веселым городком в форме полумесяца, прилипшего к покатистым берегам.

Франк поспешил привезти гостя в их виллу. Он никак не мог отделаться от мысли, что юноша − вылитый Михаэль, и иногда напрочь забывал, что это не он.

На вилле Тариэл сразу почувствовал себя хорошо. Здесь не было посторонних, и весь быт был прост и уютен. А внутри находилось все, что нужно мальчишкам. У стены прямо в зале стоял велик Вильке с привязанными к раме удочками. Никаких особенных украшений, разве что сверкающие сковородки, поварешки и котелки, которые красовались на той стене зала, что условно относилась к кухне.

Франк быстро соорудил запоздалый обед из бутербродов. Нарезал купленный по дороге пышный батон, намазал маслом и положил сверху тонкие ломтики балыка форели. Объеденье! Надо сказать, что форель не водилась в озере и за ней приходилось пробираться в горы к реке Вальда. Рыбалка на озере по своей обыденности походила, скорее, на лазанье в погреб. А вот на Вальде рыбачить нужно было уметь и посвящать этому, как минимум, целый день. Поэтому Франк редко ходил туда с Вильке. Куда чаще Франк просил зайти за ним перед рассветом Лорда, и они втроем − Франк, Лорд и Стрекоза − в полутьме отправлялись в горы. Там, пока овца паслась на полянке, Франк с Лордом садились на берегу и, тихо беседуя, рыбачили до полудня. К обеду удавалось поймать от шести до десяти стоящих форелей. Парочку собака и мальчик тут же съедали сырыми. Причем каждый разделывал рыбку по-своему. Франк нарезал ее пластиками, солил, перчил и уплетал с хлебом. А Лорд ел целиком, как и полагается нормальной собаке.

Франк обожал рыбалку и уже хотел позвать с собой Тариэла.

– Ах да, чуть не забыл! – опомнился Франк. – Волшебник велел кое-что тебе передать.

– Что?

– Он сказал, что сегодня вечером он созывает совет по твоему вопросу. Нас с тобой тоже звали. Сергиус сказал, что постарается помочь тебе вернуться в твою страну.

Тариэл только молча уплетал рыбу.

– А он на меня сильно разозлился? – спросил он, наконец, смущенно.

– Да что ты! – отмахнулся Франк. – Он все понимает. Да Сергиус и злиться-то не умеет. Я вообще первый раз видел, чтоб он на кого-то кричал. А стража, так та и вовсе чуть со страху не померла.

Франку хотелось поговорить с Тариэлом о Михаэле. Хотелось рассказать, что он так похож на его друга. Но он никак не мог решиться. Только украдкой всматривался в лицо юноши с поседевшими висками и белыми точками шрамов у губ, и все думал, он это или не он. Тариэл нравился ему, и он искренне болел за него, видя как ему трудно, и изо всех сил старался помочь.

Франк зевнул.

– Слушай, я, наверно, посплю часок, – сказал он. – Пойдем, покажу тебе мою комнату наверху. Можешь делать там, что хочешь. Хочешь, порисуй, хочешь, тоже поспи. А я тут, у Вильке, лягу.

Франк проснулся, когда в дом с грохотом и громкой болтовней ввалились Вильке, Лорд и Марлена.

– Ага! – воскликнул Вильке. – Дрыхнешь, значит. Сейчас мы тебя пощекочем. Лорд, фас его!

– Гав! – подняв морду, сказал Лорд, стоявший посреди зала. – Гав!

– А где этот, как его там? Та… Тамплиер, – поинтересовался Вильке.

– Он наверху, – сказал Франк, не собираясь вставать. – Может быть, отдыхает. А вы тут шумите.

– Нечего отдыхать! – сказал Вильке. – Вечер еще только начался.

– Вечер?! – подскочил Франк. – А сколько сейчас?

– Шестой час, – сказала Марлена.

– О, Боже! – воскликнул Франк. – Мы же совет провороним!

– Какой еще совет? – спросил Вильке.

– В замке, – суетясь, сказал Франк, – по поводу Тариэла.

Через десять минут Франк и Тариэл скакали на лошади, а Вильке с Марленой мчались на велике, крича Пинанге, чтобы та подождала их. Лорд тоже бежал за ними, но, наоборот, подгонял лошадь своим лаем. Потому что ему это нравилось.

Без десяти семь ребята и Лорд уже были во внутреннем дворике замка, где обычно проходили советы. Волшебник и другие участники совещания в ожидании беседовали, попивая чаек.

Кроме Нонпареля, его племянников и Каздои тут был человек с суровым лицом, которого мальчики видели у «Друзей дракона» в тот день, когда волшебник объявил о появлении Тариэла. Тогда Сергиус представил его как кузнеца, но он не был похож на ремесленника, скорее на рыцаря Круглого стола. Очень высокий, широкоплечий, коротко остриженный. Как оказалось позже, меньше всего этот тип понравился Вильке. И Тариэлу он тоже показался довольно подозрительным. А вот Франк, напротив, проникся к нему интересом. Он желал побольше расспросить о нем Сергиуса или даже поближе познакомиться с ним самим. Лицо человека выдавало южанина: горбатый нос, тонкие дуги бровей и удивительно пронзительные глаза на суровом лице. Из-под запахнутого плаща виднелся тонкий клинок. Когда запыхавшиеся ребята с тысячей извинений ввалились в зал, его обветренные губы изобразили улыбку.