Интересно, что третьим из проектов Джоковича стала детская «игротека» в Крагуеваце, центром внимания которой являются маленькие цыгане. В этой «игротеке» выдают не только игрушки, но и учебные материалы и пособия. Поскольку цыгане в сербском обществе нередко подвергаются остракизму, речь идет не только о помощи детям, но и о возможности преодолеть барьеры, созданные предрассудками.

«Наша задача – помочь детям из проблемных сообществ, чтобы они не чувствовали себя изгоями, могли играть и развиваться в доброжелательной и безопасной обстановке и при этом учились уважать других и заботиться об окружающей среде, – говорит Джокович. – Работа моего фонда получила признание во всем мире, многие помогают нам в этой миссии».

Официально переименованный Фонд был открыт в феврале 2012 г., но в действительности это событие состоялось на благотворительном ужине в Нью-Йорке, в сентябре 2012 г., на котором было собрано 1,4 млн долларов. Неделю спустя Джокович посетил детский сад ЮНИСЕФ в городе Лесница, а через месяц вместе с производителем одежды Uniqlo выступил с инициативой проекта «Одежда для улыбок» (имеются в виду улыбки детей всего мира). Заслуги Джоковича были признаны британским благотворительным фондом в помощь бездомным Centrepoint, удостоившим его своей первой награды Premier Award на турнире среди ветеранов в королевском Альберт-холле в Лондоне в декабре 2012 г. Джокович принял награду из рук принца Уильяма, второго наследника британского престола и страстного поклонника тенниса, не пропустившего ни одного матча в «Уимблдоне» и на Открытом чемпионате Австралии.

Когда Джокович говорит о своем фонде, чаще всего он повторяет слово «мечта». «Давайте вместе поверим в мечту!» – пишет он на сайте фонда. Получив должность посланника ЮНИСЕФ, он сказал: «Работая с ЮНИСЕФ, я хочу помочь сербским детям осуществить свои мечты. Хочу помочь им понять, что у них есть права и что эти права должны быть защищены. Я хочу, чтобы они поверили, что возможно все».

Все это очень походит на эмоции, которым он не дает выйти наружу до завершения теннисного матча; эта романтическая устремленность служит как бы противовесом его упорной работе на тренировочном корте и в тренажерном зале. Именно эта сторона натуры Джоковича наводит многих на мысль, что в конце концов он окажется причастен к какому-нибудь глобальному проекту, цель которого – изменить наш мир в лучшую сторону. Душан Вемич говорит: «Он все сильнее понимает, что он – даритель, и я считаю, что все его действия в будущем будут отражать идею изменений к лучшему – думаю, он понимает, что уже многое изменил в жизни миллионов граждан своей родины и стал примером для множества спортсменов всего мира».

Но не слишком ли много рассуждений о персоне Джоковича? Может, следовало бы отнестись к нему просто как к человеку, который увлечен игрой в теннис и играет так хорошо, что сумел стать первой ракеткой мира, а также, как подобает разумному существу, проявляет понятный интерес к судьбам остального мира, и не более? Возможно, но в этом случае мы недооценили бы его.

Масштаб личности Джоковича складывается из трех основных элементов. Первые два характерны для всех преуспевающих спортсменов, и, если уж на то пошло, для всех людей, работа которых связана с работой на публике: это врожденные способности и преданность делу. Одни щедро одарены от природы, но им недостает преданности, другие при скромных способностях и яростной решимости оставляют далеко позади более талантливых конкурентов. У Джоковича есть и феноменальный талант, и стремление проявлять его во всей полноте. Ему необходимы оба этих свойства, чтобы успешно выступать в условиях ожесточенной конкуренции, характерных для современного профессионального тенниса. То же самое можно сказать о Роджере Федерере, Рафаэле Надале и Энди Маррее, о лучших игроках прошлых лет и даже о тех, кто значительно отстает от них в рейтингах.

Однако эта решимость – целеустремленность, необходимая, чтобы преуспеть там, где наказывается любое проявление слабости, – приводит к избытку довольно скучных личностей. И это понятно. Смотрите: если начиная с шести-семилетнего возраста почти все ваше свободное время после школы уходило на тренировки, если все выходные и каникулы вы проводили в теннисных лагерях и на турнирах, следуя строгому режиму, если вы были обязаны поддерживать физическую форму и тренироваться все 52 недели в году, – вряд ли у вас было много возможностей для всестороннего развития. Но даже в таких жестких условиях время от времени появляются люди, которым природный ум помогает преодолевать все эти трудности и познавать мир вопреки всему. Они не изменяют цельности своей натуры и при этом выглядят совершенно обычными людьми. Хотя на самом деле они необычны. Джокович – один из них, и это третий элемент незаурядного масштаба этой личности.

Но он не один такой. В наибольшей степени на него похож Роджер Федерер, также сочетающий природные способности, упорную работу и личное обаяние, которое помогает ему широко смотреть на вещи. Отношения между Федерером и Джоковичем не всегда складывались гладко, но они питают друг к другу глубокое взаимное уважение, и любые трения между ними проистекают из того факта, что оба – выдающиеся спортивные деятели, какие редко появляются на свет, но, по счастливой случайности, оказались на сцене одновременно. Похвалы в адрес Федерера и Джоковича вовсе не означают умаления достоинств других членов феноменальной «большой четверки» нынешней теннисной эпохи – Рафаэля Надаля и Энди Маррея. Известное всем добродушие Надаля и спокойная приземленность Маррея тоже дорогого стоят – как в человеческом, так и в спортивном плане; вполне возможно, что с возрастом Маррей достигнет интеллектуального уровня Федерера и Джоковича. Но в настоящий момент Федерер и Джокович все-таки выделяются – не просто замечательные спортсмены, но и кумиры международного сообщества, чье влияние распространяется далеко за пределами их видов спорта и родины.

Они выдерживают сравнение и с героями прошлых времен. Род Лейвер был самым преуспевающим игроком первого периода «открытого» тенниса, но поскольку оставался скромным и сдержанным человеком, то так и остался отличным спортсменом, не более. То же самое относится к Бьорну Боргу, хотя он и обладал большей притягательностью, свойственной «звездам», нежели Лейвер. Джимми Коннорс и Джон Макинрой прославились не только в спорте, но импульсивность характеров помешала им выйти далеко за его рамки. Борис Беккер – наиболее харизматичный теннисист своего поколения, однако он всегда стремился быть не столько лидером, сколько личностью. В поколении 1990-х гг. наибольшего успеха добился Пит Сампрас, но он всегда чувствовал себя неловко в центре всеобщего внимания, а Андре Агасси имел слишком беспокойную душу, чтобы в полной мере воспользоваться своим громадным интеллектом, доставшимся ему от природы; из этого поколения самым красноречивым был Джим Курье, однако его красноречие по-настоящему проявилось только после завершения спортивной карьеры, вдобавок на вершине он пробыл недостаточно долго, чтобы оставить заметный след. С Федерером и Джоковичем способны соперничать разве что две представительницы «открытой эры» тенниса – Билли Джин Кинг и Мартина Навратилова. Обе были в своем роде первыми, однако после завершения спортивной карьеры обеих оценили выше, чем во времена их игры на корте. В отличие от них, добившись всеобщего признания и подлинной мировой славы, ни Федерер, ни Джокович даже не помышляют снижать активности – ни на спортивном, ни на иных поприщах. Поэтому они по праву относятся к числу тех немногих, кого можно назвать «деятель» – в самом широком смысле этого слова.