— Могу.

Риэ-рэ завозилась, скинула наброшенную на грудь куртку, надела ее по-человечески и, подобрав под себя ноги, заговорила:

— Мир, откуда мы родом, находится в шести переходах Отары от этого. Насколько нам известно, она ходит по одним и тем же мирам с промежутком, позволяющим цивилизациям восстановиться в достаточной мере, чтобы стать пригодными для сбора. Вплоть до последнего вторжения нам удавалось избегать встреч с Отарой: она приходила на планету в соседней галактике, обжитую другим видом. Но когда условия в нашем доме стали непригодными даже для нас, пришлось искать новый. Вариантов оказалось немного, и мы, по сути, сбежали из одной ловушки в другую.

Риэ-рэ замолчала и посмотрела на ближайший куб с останками собрата.

— Численность нашего вида составляла пятьсот миллионов, Отары — пятьдесят. Десятикратное превосходство в живой силе и оружие массового поражения — все шло относительно неплохо, первое время, пока они не поняли, что мы не собираемся смиренно ждать своего конца. Тогда они стали серьезнее, и дело приняло другой оборот. Отара сосредоточилась на защите своих основных сил и на истреблении нашего вида. Как правило, она поглощает только эссенцию жизни, но не трогает сами души существ: уничтожение души прервет цикл перерождения, население вымрет, и Пастырю придется искать новые пастбища. Но если бы в нашем случае они пошли по привычному пути истощения, а не полного уничтожения, следующее их вторжение стало бы для них последним. Ради победы они сняли запрет поглощать души.

Къярт предпочел бы не слушать ее рассказ, предпочел бы сохранить события ее жизни окутанными туманом, смешавшимися с вязкой, бесформенной массой историй паладинов.

— Когда нас остался всего миллион, Отара предложила нам примкнуть к ней. Большее число виторэ ее не устраивало. При достижении численности в восемьдесят миллионов она начинает потреблять больше, чем добывать — порог, за которым она чутко следит и который не переходит, — Риэ-рэ опустила взгляд. — Виторэ отказались, хотя уже тогда было ясно, что нам не выиграть войну. Неразумное решение: из-за гордости и упрямства потерять целую расу. Но его принимал не наш корпус. Когда среди выживших остались только пятьдесят тысяч многоликих, мы присягнули одному из рыцарей Отары. Долгом нашего корпуса было сберечь наш вид. Любой ценой. Мы рассчитывали, что в какой-то момент нам удастся улизнуть. А если не улизнуть, то присоединиться к цивилизации, у которой будет шанс справиться с Отарой.

— Исполины сотрудничать с вами не захотели, да? — не без издевки спросил Райз.

— Мы не рассматривали их как союзников. При всей их силе у них не было шансов.

— Но они все же смогли уничтожить Орду и вас вместе с ней.

— Да, смогли, — Риэ-рэ посмотрела на Кару. — Надеюсь, паладины обладают такой же силой.

— И тебя совершенно не смущает то, что они — приемники тех, кто уничтожил твой вид? — Райз продолжал гнуть свое.

— Мой вид уничтожила Отара. Исполины всего-то убивали вторгнувшихся на их территорию. Мы бы поступили так же. Нам не в чем их винить.

— Какие вы славные ребята. Позволь спросить: а что произошло с той цивилизацией, на чью планету вы заявились? Ты как-то упустила этот момент в своем рассказе. Они приняли вас с распростертыми объятиями, выделили земли, и вы дружно жили все вместе, пока не явилась Отара?

— Не совсем. Конечно, некоторые шероховатости присутствовали, но мы довольно быстро пришли к соглашению.

— Каким же это образом?

— Мы не уничтожали другую расу и не порабощали, если ты намекаешь на это, — Риэ-рэ спокойно выдержала прямой взгляд Райза. — Виторэ — симбиотический вид. Мы можем существовать и самостоятельно, но это сильно ограничит наши возможности. В большинстве своем души живых организмов выделяют некую энергию. Мы поглощаем ее и используем, как источник для преобразования тел. Энергия душ виторэ не подходит, поэтому наличие поблизости другого развитого вида крайне желательно.

— Это не отменяет того, что этот вид можно, как овечек, держать в загоне.

— Овечки любят сбегать и сворачивать себе шею, — парировала Риэ-рэ. — Мирное сосуществование всегда выгоднее.

— Выгода для вас понятна, а в чем польза для второй стороны?

— Трансплантология, если тебе, конечно, знакомо это слово. Целью любого вида является выживание и размножение. Но мало кто обладает таким же уровнем приспособляемости и регенерации, как мы. Болезни, несовместимые с жизнью травмы, потеря конечностей никого не обходят стороной. А мы являемся абсолютными донорами. Мы можем сымитировать любую форму жизни, вырастить любой орган, который можно изъять без каких-либо рисков для хозяина. Взамен мы просим только мира.

— Какие милашки.

Къярт вздохнул. И чем Риэ-рэ так не понравилась Райзу? Даже обидно. Къярт своими глазами видел, что поводов для неприязни нет, но напарник все равно не счел допустимым довериться его мнению.

— Есть еще какие-то вопросы, на которые мне нужно ответить? — Риэ-рэ в ожидании уставилась на Райза.

— Лично я услышал достаточно, — ответил тот.

Кара безразлично пожала плечами.

На этом разговор исчерпал себя.

Къярт не делал передышек между призывами: вернув одну душу, он сразу отправлялся за следующей — выныривал из их прошлого и нырял снова, так и не сделав ни единого глотка воздуха. И каждое его погружение уводило его все глубже, все дальше от реальности и от самого себя.

Вероятно, он так и продолжал бы, как сомнамбула, слоняться от одного куба с останками к другому, если бы Райз не остановил его. Къярт пытался возразить, но его сопротивление было сломлено, так толком и не начавшись.

Риэ-рэ держалась в стороне, окруженная двумя сотнями мелких зверьков — сейчас тратить энергию на создание человеческих тел не было смысла.

— Рядом есть город? — поинтересовалась она. — Будет разумно позволить остальным наведаться в него. Так они смогут собрать энергию для трансформации, и тебе не придется тратить свою. Они не причинят людям вреда.

В ожидании возражений, Къярт посмотрел на Райза.

— Что? Это же ты у нас принимающий решения некромант. Делай, что хочешь, — ответил тот и направился к выходу из крипты.

— Твоя куртка, — бросила ему вслед Риэ-рэ.

— Оставь себе.

Къярт непонимающе нахмурил брови. И какая муха его укусила?

После судорожных попыток сообразить, в чем дело, он вспомнил о случившейся между ними размолвке из-за Риэ-рэ. Что за ерунда…

— Не сегодня, — ответил он ей. — Паладины могут почувствовать присутствие призванных. Сперва нужно поставить скрывающие печати. Пока оставайтесь здесь, — он окинул ее взглядом. — Если твое тело живое, оно нуждается в воде и еде.

— Я контролирую водно-солевой баланс, а еда нужна только при наличии пищеварительной системы, — Риэ-рэ улыбнулась. — То, что выглядит, как человек, не обязательно является таковым внутри.