держать его за руку — что еще остается делать? Кому как не мне знать, насколько бесполезны слова в такие моменты.

— Так вот почему ты не винишь Дэнни, — в итоге говорю я. — Ты коришь за случившееся себя.

Кайл кивает. Потом он тянет руку к моему бокалу с алкоголем в его глазах немой вопрос: «Можно?». Берет его в руки, а потом решительно ставит обратно.

— Прости.

— Тебе не за что извиняться. — Он выглядит таким убитым и опустошенным, что мне хочется его обнять и поцеловать.

Но сейчас не время и не место.

Я просто кладу ему голову на плечо и не убираю ее до конца полета.

В конце концов Кайл успокаивается.

И когда это происходит, меня охватывает чувство вины.

Кайл из кожи вон лезет, чтобы помочь мне отвлечься от мыслей о надвигающейся годовщине смерти Дэнни, при этом даже не заикаясь о собственной утрате.

В мае была годовщина смерти Лорин, и Кайл об этом не обмолвился и словом.

Да и я тоже.

Я чувствую себя ужасной эгоисткой.

И даю себе обещание в ближайшие несколько дней оторваться по полной и быть признательной судьбе, что у меня есть Кайл.

* * *

У нас с Кайлом уговор. Один-единственный вечер после окончания деловой встречи все расходы ложатся на него. А в прочие дни мы платим поровну. Я не хочу, чтобы он во мне видел женщину, которую интересуют только его деньги.

Впрочем, должна признать, богачкой меня назвать нельзя. Раньше мы все расходы на жизнь делили с Дэнни, а весь последний год мне приходилось рассчитывать на одну свою зарплату. Нет, само собой, есть пенсионные накопления Дэнни, но их не так уж и много, а к его банковскому счёту, который так и не нашла полиция, я по-прежнему не прикасаюсь. При мысли, что детективы только и ждут, когда я сниму оттуда деньги, меня охватывает ужас. А если мне предъявят обвинение, что я использую средства, добытые преступным путем? Карла ко всему этому относится гораздо спокойнее. Она убеждена, что полиция не собирается копаться в делах Дэнни, а тот, другой, счет заморозили, потому что городские власти захотели наложить на него свою лапу.

Карле так и не удается меня убедить. Ни ноутбука, ни телефона Дэнни мне так и не вернули. О чем это говорит? Полиция все еще ведет следствие по его делу! Если у кого-то есть более правдоподобные объяснения, что же, я готова их выслушать.

Я беру с собой деньги на казино из расчета двести долларов на день и настаиваю, чтобы мы питались не в фешенебельных ресторанах, а обычных столовых и закусочных. Кайл отвечает, что все это ему только импонирует. Ну-ну.

На второй день мы идем по Лас-Вегас-Стрип[37]и мучаемся от похмелья, пытаясь облегчить страдания ледяной колой. Как мы и договаривались, сегодняшний вечер за счет Кайла, и потому я спрашиваю, что он запланировал.

— О-о-о… — тянет Кайл. — Я много об этом думал.

— Ты хочешь прокатить меня на вертолете. Если да, то я обоссусь от страха.

— Нет-нет-нет… Никаких вертолетов.

— Мне надеть платье покрасивее?

— Ты всегда сногсшибательно выглядишь — что бы ни надела.

— За комплимент — спасибо. Ну так надеть или нет?

— Давай ты оденешься, будто мы собираемся в ночной клуб.

— Ладно, поняла. Вот только представить не могу, куда ты меня поведешь. Или тебе удалось воскресить Элвиса Пресли, чтобы он дал концерт в мою честь?

— Тебя бы это осчастливило?

— Да я и так счастлива.

Это ложь во благо.

Я не чувствую себя счастливой, хоть и стараюсь изо всех сил.

Часики тикают, несмотря на всю пестроту красок и огней, праздность времяпровождения и осознание, что мне вроде бы не о чем беспокоиться, и меня охватывает все большая и большая нервозность.

Завтра исполняется ровно год с момента смерти Дэнни, и я, как могу, пытаюсь не изводить себя мыслями об этом.

Я рада, что нахожусь вне дома, и безмерно благодарна Кайлу, что он подкинул идею с этой поездкой. Но сейчас мне очень хочется просто надраться до свинячьего визга и провести ближайшие пару дней в пьяном угаре. Кайл для этого не самая подходящая компания. Наверное, надо был взять с собой Карлу с Бадом.

— Непохоже, что ты счастлива, — роняет Кайл, и я понимаю, что за год он тоже хорошо меня изучил. — Ты продолжаешь думать о нем и ничего не можешь с собой поделать. Но не беспокойся. У меня есть план, как помочь тебе отвлечься. Ты уж мне поверь.

Он целует меня в кончик носа и берет за руку.

В последнее время мы часто держимся за руки — словно двое подростков на затянувшемся до бесконечности первом свидании.

Мне нравится ощущать его пальцы, оплетающие мою ладонь. Они типично мужские, но нежные и гладкие. Кайл заботится о своих руках — они не такие, как у Дэнни, и хватка совсем другая, но мне все равно приятно.

С Кайлом я чувствую себя словно за каменной стеной. Нет, не то чтобы мне позарез нужен был мужчина, который бы меня опекал, но от осознания, что такой мужчина у меня есть, по телу растекается приятное тепло. Я чувствую, что Кайла все еще мучает чувство вины из-за того, что случилось с Дэнни. Да и с Лорин тоже — это я поняла после нашего разговора в самолете. Но дело не только в этом. Кайл меня холит и лелеет, и мне хочется отвечать ему тем же.

В глубине души я отдаю себе отчет, что в иных обстоятельствах мы бы под конец сегодняшнего вечера хорошенько потрахались на широченной постели в гостинице, а потом и поженились.

Но всего этого не может произойти, потому что я никак не могу избавиться от ощущения, что по-прежнему замужем и вот-вот встречу Дэнни: он вывернет откуда-нибудь из-за угла, подойдет и шепотом позовет по имени.

Я думаю о муже всякий раз, когда мимо проходит высокий мужчина его телосложения.

Начинаю принюхиваться, когда рядом пахнет его парфюмом.

Слышу его интонации в голосах и смехе незнакомых мужчин.

Я прожила на этом свете тридцать лет, и из них всего два года с Дэнни. Два года! А сколько он для меня значит!

Даже несмотря на все те ужасные вещи, что я узнала о нем, принять, что он остался в прошлом, никак не могу.

Но, может, у меня это все же получится. С помощью Кайла.

* * *

Остаток дня мы проводим в одном из небольших казино при отеле.