властей), 14 июля 1921 г. оба обвиняемые были признаны виновными в убийстве первой степени и приговорены к смертной казни на электрическом стуле.

Из-за энергичной деятельности защиты Сакко и Ванцетти и огромной волны протестов власти 6 лет тянули с приведением приговора в исполнение. Все это время призывы и новые свидетельства невиновности осужденных разбивались о бетон правосудия. Не был пересмотрен приговор даже после того, как был арестован член печально известной банды Морелли Ч. Мадейрос, который «из-за угрызений совести» признался на суде в убийстве кассира и назвал имена еще 4-х сообщников. Сакко и Ванцетти тут ни при чем, заявил он. Однако суд посчитал, что бандит выгораживал соучастников.

9 апреля 1927 г. в последний раз был подтвержден обвинительный приговор.

Комиссия под председательством губернатора Массачусетса Э. Фуллера пришла к выводу, что Сакко и Ванцетти «осуждены совершенно справедливо и что виновность их доказана». Губернатор мог помиловать осужденных, но не помиловал, а лишь отсрочил казнь на 3 недели. Президент Д. К. Кулидж категорически отказался от какого-либо вмешательства в это дело.

3 недели в мире шли митинги, совершались теракты, шли телеграммы с протестами от Б. Муссолини, папы Пия XI, Б. Рассела, А. Эйнштейна, Б. Шоу, Э. Синклера, Т. Манна и др. Напрасно. Казнь была совершена в ночь с 22 на 23 августа 1927 г.

Дело Таганцева

Уголовный процесс по делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» (ПБО), «имевшей целью вооруженное восстание в Петрограде, Северо-Западной и Северной областях», занимает особое место в истории отечественного судопроизводства.

Дело рассматривалось Петроградской ГубЧК под кураторством особоуполномоченного секретно-оперативного управления ВЧК Я. С. Агранова (Соренсона), имевшего кличку Инквизитор. Следователи, наделенные чрезвычайными полномочиями, предлагали руководству свое мнение о мере наказания арестованных по делу, фактически – приговор, который затем часто без изменения утверждала коллегия управляющего аппарата ВЧК.

В. Н. Таганцев и последнее фото Н. С. Гумилева

Это не являлось превышением власти, поскольку ВЧК имела «право непосредственной ликвидации шпионов, диверсантов, иных нарушителей революционной законности», а также права и обязанности на расстрел «всех лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам и непосредственному осуществлению красного террора».

Чекисты оказались в непростой правовой ситуации. В 1921 г. еще не было Уголовного кодекса РСФСР (Закон был принят в 1922 г.), нормативные акты не обеспечивали единство судебной практики и по целому ряду дел порождали только путаницу. Действовали всевозможные декреты, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, народные суды и революционные трибуналы, которые за одно и то же преступление назначали разные наказания… Посему, говоря о невинно осужденных по делу Таганцева (а они, естественно, были), надо помнить, что они – не только жертвы системы, сложившейся в то время, но их смерть и на совести следователей и Агранова. Однако прежде всего и судьи и осужденные равно стали жертвами объективно сложившихся исторических обстоятельств.

Дел, подобных «таганцевскому», в РСФСР по окончании Гражданской войны было немало, но это завершило целую череду процессов, связанных с контрреволюционными выступлениями 1921 г. В феврале и марте были подавлены стихийные волнения петроградских рабочих, а также мятеж гарнизона г. Кронштадта и экипажей кораблей Балтийского флота. Разгром ПБО, который ВЧК преподнесла как «второй Кронштадт», надолго развеял антибольшевистские настроения в обществе.

В мае – октябре по делу ПБО прошли 833 заговорщика. Первыми были арестованы члены подпольной группы бывших участников кронштадтского мятежа. Следователи выяснили, что группа является частью ПБО, руководимой «триумвиратом»: Таганцевым, бывшим подполковником В. Г. Шведовым и бывшим лейтенантом артиллерии Ю. П. Германом. (Герман и Шведов погибли при их задержании 31 мая и 3 августа, соответственно).

Первое сообщение о том, что Петроградская ГубЧК в начале июня предотвратила крупный контрреволюционный заговор, организованный «Областным комитетом союза освобождения России», состоявшем из нескольких организаций, в т. ч. и ПБО, появилось 24 июля в газете «Известия ВЦИК», а 26-го в «Петроградской правде».

Руководителями заговора значились В. Н. Таганцев и В. И. Орловский – матрос, организовавший в мае несколько терактов. Сообщалось, что по делу арестованы «сотни членов объединенных боевых и террористических организаций, обнаружены штабные квартиры, найден динамит, оружие, тайная типография, отобрана уличающая переписка».

Члены ПБО обвинялись в разработке плана вооруженного восстания в Петрограде, государственного и хозяйственного переустройства России без большевиков, подготовке террористических актов, шпионаже и пр.

31 августа «Известия ВЦИК» напечатали сообщение Президиума ВЧК от 29 августа о раскрытии в Петрограде заговора, во главе которого стояла уже только одна ПБО.

1 сентября «Петроградская правда» поместила это сообщение и доклад председателя Петроградской ГубЧК Б. А. Семенова на пленуме Петроградского совета 31 августа о составе и замыслах ПБО – «сжигать заводы, истреблять жидов, взрывать памятники коммунаров» и т. д.

В этом же номере было опубликовано сообщение, что коллегия Петрогубчека постановила 24 августа расстрелять 61 участника организации.

Под № 1 шел ученый-географ, профессор Петроградского университета Владимир Николаевич Таганцев (1889–1921). Под 13-м – великий русский поэт Николай Степанович Гумилев (1886–1921), чье имя, собственно, и придало «Делу Таганцева» непреходящую со временем значимость. (Таганцева арестовали 31 мая, Гумилева – 3 августа.) О поэте было сказано: «Активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, кадровых офицеров».

Попытки родственников, друзей и деятелей культуры (М. Горького, А. Карпинского, М. Лозинского, А. Волынского и т. д.) спасти Таганцева, Гумилева, профессоров Н. И. Лазаревского, С. А. Ухтомского и др. не увенчались успехом. Профессора А. И. Горбова, инженера-технолога М. К. Названова и еще несколько человек освободили по ходатайству В. И. Ленина.

Разоблачение организации произошло благодаря случайным арестам, провокаторам – боцману Паськову с линкора «Петропавловск» и А. О. Опперпуту, в дальнейшем участнику чекистской операции «Трест» (1921–1926), а также слабой конспирации ПБО.

Аресты начались 25 мая и продолжались по октябрь.

Поскольку из 253 томов следственного дела рассекречены пока только 3, приходится доверять открытым источникам. Приведем некоторые сведения из документов и частных писем, опубликованных в 1990-е гг.

ПБО, возникшая осенью 1920 г., состояла из двух групп – профессорской и офицерской, связанных с группой «уполномоченных собрания представителей фабрик»; имела постоянные связи с белой эмиграцией, организацией Б. В. Савинкова и финским Генеральным штабом, координировала действия многочисленных самостоятельных групп, в т. ч. в армии («пятерок», «десяток»).

Организация планировала организовать восстание в Кронштадте в конце апреля 1921 г. с одновременным выступлением в Петрограде (план нарушили стихийные выступления рабочих и моряков).

ПБО оказывала денежную и продовольственную помощь голодающим и видным ученым (Л. П. Карсавину, Н. О. Лосскому, И. И. Лапшину и др.).

В. Н. Таганцева, 1,5 месяца отказывавшегося от показаний, допрашивали «с пристрастием». 22 июля он пытался повеситься. Пообещав от имени руководства ВЧК не применять высшую меру наказания, Агранов 28 июля подписал с подсудимым договор, и 30 июля они «шесть часов ездили по городу в автомобиле, и Таганцев указывал адреса людей, причастных к организации. В ночь на 31 июля было арестовано около 300 человек». (Некоторые историки сомневаются в достоверности этой