было никогда. Она помнила его таким, как в детстве, когда он приходил поцеловать ее перед сном. Вспоминала, как они жили в Тойле, и он сделал из маленькой девочки настоящую хозяйку дома. Убрав опавшие прошлогодние листья и выдернув сорняки, Мариэтта уже собралась уходить, как вдруг увидела брата, который, похоже, направлялся к захоронению Григория Григорьевича. Он не говорил ей, что собирался на кладбище и уж тем более, что пойдет не только к Коле, но и к отцу. Мария Григорьевна поспешила отойти подальше.

Она видела издалека, как Сергей постоял у могилы и, наклонившись, положил руку на скромную мраморную плиту. Мариэтта многое бы отдала, чтобы услышать, что сказал брат.

– И ты прости меня, отец! – прошептал сын.