Однако Лестер выглядел мрачным.

— Он скоро придет в себя, Эм. — Он с виноватым видом последовал за Питом к выходу.

— Куда вы? Вы не можете оставить нас здесь…

— Мы вернемся за вами утром, — пообещал Пит.

— Утром? Нет! Остановитесь! Вы думаете… — Она умолкла, услышав, как входная дверь с шумом захлопнулась и в замке повернулся ключ. Теперь они заперли контору.

Вцепившись в решетку, Эмили потянула за прутья. Она трясла их изо всех сил, но все было бесполезно.

Ей хотелось плакать от отчаяния. Ее заманили в ловушку, заперли здесь. Вместе с Клинтом.

С койки вновь послышался стон, заставивший ее обернуться.

Клинт поднял голову и, открыв глаза, тупо уставился на нее.

— Что за черт… — проговорил он. — Что происходит?

— Это вы мне скажите! — Эмили с яростью смотрела на него. — Вы тоже в этом участвуете?

— В чем? — Клинт повернулся и медленно сел. Взгляд у него был затуманенный. — Что вы здесь делаете, Эмили?

— Джо сказал, что вы ранены… и что я должна немедленно идти… — В смятении она кусала губы. «Зачем они это сделали?» — размышляла она, чувствуя, как внутри все кипит от гнева. Ее родные ненавидели шерифа. Что могло заставить их запереть ее вместе с ним в тюремной камере на всю ночь? — Как вы здесь оказались? — спросила она наконец.

Глядя на его недоумевающее лицо, Эмили видела, как необычное для Клинта выражение растерянности медленно уступает место знакомой ей проницательности.

— Я полагаю, Лестер меня обманул. Он отыскал меня на вечеринке и сказал, что помощник шефа полиции только что привез из Денвера плохие вести. Якобы Дженкс убежал из тюрьмы и Хут собирает отряд для погони. Он сказал, что Стилз ждет меня здесь и… о черт!..

Клинт снова застонал, на этот раз от презрения к себе. Эмили отошла в дальний угол, что составляло приблизительно пять футов от того места, где он сидел, не больше.

— Поэтому вы оказались здесь? И что потом? — спросила она, чувствуя, как ее сердце начинает учащенно биться.

— Я быстро вошел в дверь, оглядываясь в поисках Стилза… и тут кто-то стукнул меня по голове. Это все, что я помню. Должно быть, это был Пит, — проворчал Клинт. В глазах у него внезапно появился грозный блеск. — Я с них шкуру спущу. С обоих!

— Вам придется встать в очередь, потому что я собираюсь их убить, — проговорила Эмили. — Удушу голыми руками. — Она прерывисто вздохнула. — Зачем им понадобилось это делать? Зачем?

Клинт наблюдал, как Эмили прижалась спиной к стене, будто хотела пройти сквозь нее, чтобы быть от него как можно дальше. Но она не могла этого сделать. И сейчас была так близко… всего в двух шагах. У него внезапно пропала вся злость на Спунов, он больше не чувствовал себя так, будто его выпороли плетью. Эмили никуда не уйдет — и он тоже.

— Я понятия не имею, зачем им это понадобилось, — сказал он, поднимаясь с койки. Боль в голове уже утихла. В конце концов, Пит Спун ударил его не так уж и сильно. Но привычная боль в сердце не отпускала. — Но честно говоря, я рад, что они это сделали, — добавил он, осторожно шагнув вперед.

В эту минуту Эмили напоминала испуганную лань.

— Ни шагу дальше, — предупредила она. — Оставайтесь там.

— Эмили…

— Меньше всего на свете я хотела бы находиться сейчас здесь, в этой камере с вами.

— Но вы пришли сюда, и очень быстро, когда вам сказали, что я ранен.

— Я… я… — Эмили закусила губу, когда Клинт сделал еще один шаг к ней. Слабые лучи лампы едва освещали красивые черты его лица, твердые очертания рта и горящие синие глаза. От их проницательного взгляда становилось не по себе. Эмили ощутила прилив тепла и покраснела. Близость Клинта Баркли всегда действовала на нее возбуждающе, а сейчас особенно. Но бежать было некуда. — Я думала, вас убили. Но на самом деле я… приехала просто позлорадствовать, — добавила она холодным тоном.

Клинт вскинул брови.

— Позлорадствовать? Ах так!

Эмили не могла оставаться на месте ни секундой больше. Она метнулась мимо него к противоположной стене камеры, где почти под потолком было окошко, и попыталась открыть ставни.

— Я сейчас позову прохожих. Кто-нибудь выйдет из салуна или пойдет в отель и услышит меня, если я закричу.

Клинт обхватил ее за талию и оторвал от окна, прежде чем она дотянулась до ставней.

— Забудьте об этом, Эмили. То, что вы оказались здесь, — это кара свыше. За то, что вы весь вечер не позволяли мне поговорить с вами. Справедливость восторжествовала.

— Справедливость! Я не совершала никакого преступления. Я требую, чтобы вы меня выпустили.

В глазах Клинта Баркли вспыхнул синий огонь.

— Вы сказали, что не совершили никакого преступления? Нет? А я говорю — да!

Его рука как змея еще крепче обвилась вокруг ее талии, а другая обхватила ее подбородок и подняла его так высоко, что их глаза неизбежно должны были встретиться.

— Вы воровка, мисс Спун. Худший тип воровки.

— Я за всю свою жизнь ни у кого ничего не украла! — возмутилась Эмили.

Клинт притянул ее еще ближе, обжигая ей кожу своими пальцами.

— Это ложь, — сказал он низким, хриплым голосом. — Вы обворовали меня, черт побери! Вы украли мой покой. Мою сосредоточенность. Мое внимание. Мое сердце.

Эмили от неожиданности онемела. Ее губы слегка раздвинулись, но она так и не смогла ничего сказать. Она мысленно повторила слова, которые только что слышала, желая слушать их снова и снова.

— У вас нет сердца, — выговорила она наконец.

— Хотите поспорить?

Эмили провела языком по пересохшим губам.

— Не пытайтесь задабривать меня сладкозвучными речами. После того, что вы сделали, я…

— Эмили, я сделал то, что считал на тот момент правильным. Я хотел оградить вас по возможности от всего, что касалось Ратлина, Дженкса и Фрэнка Мэнгли с его проклятым управляющим. У нас был свой план, и мы сознательно вас в него не включили.

— Но вы не могли не знать, какие мысли меня мучили! Той ночью, когда дядя Джейк уехал и вы затащили меня на конюшню, вы знали о моих подозрениях. Я думала, что он…

— Вы думали, что он вернулся к старому. — Клинт пристально смотрел на нее. — Да, я полагаю, именно это вы хотите сказать. Но для вашей безопасности, как представлялось мне в то время, лучше было, чтобы вы думали так немного дольше, пока…

— Вы негодяй! — Эмили оттолкнула его от себя, почувствовав, как снова ком встал у нее в горле. Голос ее дрожал. На ресницах сверкнули слезы. — Я разрывалась надвое! Мне так хотелось верить дяде Джейку и Питу с Лестером, но моя вера и моя преданность пошатнулись. Я не знала, что делать. И виноваты в этом были вы!