Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она спит, а вам нужно принять душ, – улыбнулась она мне и добавила: – Она не скоро проснется.
– Точно? – переспросил я непослушным голосом.
– Точно, – утвердительно кивнув, уверенно ответила Симона.
– Эстель, – позвал я сестру, – посидишь с ней?
– Конечно, – отозвалась она. – Иди в душ, Алекс.
Я нехотя поднялся и направился в ванную. Поднял с пола черные джинсы, которые стянул с нее, как только мы оказались внутри. Из кармана что-то выпало. Я наклонился, это был сложенный вчетверо листок. Он немного отсырел, но не испортился. Я раскрыл его. Глаза забегали по красивому девчачьему почерку:
«Когда-нибудь я найду свое место в этом мире. Место, которое будет пахнуть свежей выпечкой, моими духами и его чашечкой кофе. Я мечтаю о больших окнах с белыми, тоненькими, почти прозрачными занавесками. О наших общих фотографиях в рамочках, разбросанных по всему периметру нашей квартиры. Я буду спотыкаться о его вещи, под нос бурча ругательства. И так же раскидывать свои собственные вещи, прямо поверх его. Один раз в месяц, неделю или год мы будем наводить чистоту. Шутливо окрестим это событие «спринг клининг»[33]. Правда, не знаю, будет ли это происходить весной. Скорее всего, нет. Весна слишком прекрасна, чтобы сидеть дома. Лучше оставим уборку на осень. А весной насладимся солнечными лучами и нашей любовью.
Я очень сильно мечтаю найти свое место в этом мире. Место свободы, вдохновения и силы. Такие обычно называют домом. А я даже не представляю, в какой стране скрывается мой дом. В каком именно городе, на какой улице (надеюсь все же, что у нее смешное название, – буду улыбаться каждый раз, называя таксисту адрес). Я не знаю, какой вид открывается с нашего с ним балкона. И на каком языке говорят наши соседи. Я лишь знаю, что буду таскать его рубашки из нашего общего шкафа. Порой оставлять на них неотстирывающиеся пятна. Он будет злиться, когда очередная отправится в мусор. И горячо ненавидеть мою неаккуратность. Но я очень надеюсь, что ему все же больше понравится смотреть на меня в своих рубашках. Именно по этому я, наконец, пойму, что я дома. Что это и есть то самое место, о котором я так всегда мечтала. Потому что в нем будет жить забота, терпение, прощение, любовь.
Я верю, что он – это ты, Алекс.
Ты – дом моей мечты.
Ты – мое место в этом мире.
Дико наивно, не правда ли?»
Я смотрел на эти слова и понимал, что рядом с ней и есть мое место в этом мире.
Сейчас эта девушка спит на мне. Я не знаю, чем именно заслужил ее любовь. Почему мне так повезло? За что мне такой подарок? Не знаю, как так получилось, что она заполнила всю мою душу. Но я благодарен судьбе за это. И единственное, в чем я абсолютно уверен: я ни за что не отпущу ее. Пройду с ней через все, что готовит для нас судьба. Она – пожалуй, единственный человек в этом мире, за которого я готов сражаться.
* * *
Понимаю, что уснул, когда Марион будит меня. Теплая ладонь медленно поглаживает мою щеку. Пальчики спускаются на губы, я нежно кусаю один и не выпускаю.
– Ай, – тихо шепчет она, – мой палец хочет на свободу!
Я усмехаюсь, открываю глаза и целую кончик ее пальца.
– Как себя чувствуешь? – Я внимательно разглядываю ее.
Кожа бледная, лоб покрыт испариной. Она вымученно улыбается.
– Мечтаю об обезболивающем, но сначала почистить зубы и умыться. – Она замолкает на мгновение и смущенно спрашивает: – Поможешь?
– Конечно, иди ко мне.
Я приподнимаю ее со своего плеча. Встаю с постели сам, помогаю ей вытащить иголки из руки и подняться на ноги.
– Когда ты спишь, то такой милый, – говорит она и хитро улыбается. – Прямо так и хочется тебя затискать.
– I know how it feels,[34] – подмигнув, отвечаю я.
– Но нам нужно внести одно очень важное правило. По крайней мере, если планируешь и дальше спать со мной в одной постели.
– Что еще за правило? Я сделал тебе больно? – напрягаюсь я.
– Нет, – поспешно отвечает она. – Правило спать без майки!
– Без майки?
– Алекс, без майки. – Она аккуратно просовывает руки под мою футболку. Пальцы у нее прохладные, и она нежно касается ими моей еще теплой после сна кожи.
– Ты же мой личный обогреватель? – шепчет она.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб.
– Пошли, принцесса, приведем тебя в порядок.
Марион кивает, и я подаю ей руку. Она идет очень медленно, продолжает держаться за меня, оперевшись на руку. Старается не шевелить верхней половиной тела. Мне невыносимо смотреть на нее в таком состоянии.
– Не переживай, все пройдет, – успокаивает она меня, заглядывая в мои глаза.
– Вообще-то, это я должен тебя успокаивать.
– А я спокойна, – замечает она.
Мы наконец проходим в ванную, и Марион смотрит на себя в зеркало.
– Ну и видок, – хмуро бросает она.
– Поверь, ты даже сейчас попадаешь в категорию «ничего такая».
– Неправильный ответ. Ты должен был сказать, что даже сейчас я для тебя самая прекрасная девушка на свете.
– Ты и без меня это знаешь.
– Да, – без сомнений соглашается она, чем вызывает у меня очередную усмешку. – Но все-таки мне важно знать твое мнение. Только не думай, что оно так уж ценно!
– Ни в коем случае! – Я выдавливаю пасту на ее зубную щетку и поворачиваюсь к ней. – Открывай рот.
– Я сама могу почистить зубы.
– Меньше движения – меньше боли, малышка Марион.
– Спина все равно болит. Двигаюсь я или нет – неважно.
– Открывай рот, – стою я на своем.
Марион закатывает глаза, но решает больше не спорить, послушно открывает рот, и я начинаю чистить ей зубы. В ванной комнате лишь слышно жужжание электрической зубной щетки. Она сплевывает, а я прохожусь по новому кругу. Затем даю ей ополаскиватель и помогаю умыть лицо.
– Мне стыдно. – Она прячет лицо у меня на груди.
– Глупости. – Я глажу ее волосы. – И в печали, и в радости, и в горе, и в бедности…
– Ты делаешь мне предложение? – невнятно бормочет она.
– А ты хотела бы этого?
Она поднимает на меня смущенный взгляд.
– Да, но только не здесь и не сейчас. Хочется чего-то более кинематографичного…
– Кинематографичного? – с улыбкой переспрашиваю я.
