бы привести к их осуществлению и к действительной концентрации вооруженных сил против ЧСР [139].

Я указал, что в этом виновата здешняя печать, создающая атмосферу беспокойства и угроз, напомнил о провокациях, листовках и т. д. С противозаконными действиями мириться нельзя, однако наши органы чрезвычайно терпеливы, каждый перегиб наказывается. Доказательством нашей доброй воли является стремление как можно быстрее урегулировать национальный статут. Наше правительство использует все средства с целью разрядить обстановку, того же мы требуем от Германии. Наше правительство не распространяет никаких ложных сведений, но оно считает своим долгом обратить внимание правительства Германии на их распространение и просит лишь предоставить информацию, с тем чтобы успокоить общественность. Наше правительство охотно выступило с подобными заверениями во время аншлюса, когда появились сообщения о нашей мобилизации. Нынешние сообщения возникли не в ЧСР, а в Германии, где народ под влиянием германской печати говорит о намерениях, враждебных ЧСР. Риббентроп сказал, что он принял меры воздействия на печать, однако далее дискуссия с ним стала совершенно невозможной, так как он лишь вновь и вновь повторял свои заявления.

Мастный

27. Протокольная запись встречи министра иностранных дел Франции Ж. Боннэ с послом Великобритании во Франции Э. Фиппсом

22 мая 1938 г.

В высшей степени важно, чтобы у французского правительства не было никаких иллюзий относительно позиции британского правительства в той мере, в которой это можно предсказать в настоящий момент, на случай, если наши усилия по достижению мирного решения чехословацкого вопроса не будут иметь успеха. Британское правительство высказало Берлину самые серьезные предупреждения, и следует надеяться, что эти предупреждения помешают германскому правительству пойти на крайние меры. Однако было бы чрезвычайно опасно со стороны французского правительства преувеличивать значение этих предупреждений.

Британское правительство, естественно, непременно выполнило бы свое обязательство прийти на помощь Франции, если бы она оказалась жертвой неспровоцированной агрессии со стороны Германии. В этом случае оно было бы обязано использовать все имеющиеся в его распоряжении силы.

Однако, если бы французское правительство на основании этого пришло к выводу, что британское правительство незамедлительно предпримет вместе с ним совместные военные действия, чтобы оградить Чехословакию от германской агрессии, то справедливо было бы предупредить французское правительство о том, что наши заявления ни в коей мере не оправдывают подобные предположения.

Британское правительство считает, что военная ситуация такова, что Франция и Англия даже с той помощью, на которую они могли бы рассчитывать со стороны России, не были бы в состоянии помешать Германии захватить Чехословакию. Поэтому единственным результатом была бы война в Европе, исход которой, насколько об этом можно сейчас судить, был бы по крайней мере сомнителен (выделено мной – А. Д.).

Британское правительство полностью представляет себе характер и объем французских обязательств. Однако оно считает, что в нынешней ситуации – поистине серьезной и критической – французскому правительству следовало бы полностью учесть вышеизложенные соображения.

Вследствие этого британское правительство полностью рассчитывает на то, что перед тем, как принять любые действия, которые могли бы еще более обострить ситуацию или в результате которых Франция могла бы подвергнуться германскому нападению, французское правительство примет на себя обязательство вступить в консультации с английским правительством и дать ему возможность высказать свою точку зрения.

Лорд Галифакс просит сказать об этом г-ну Жоржу Боннэ, добавив, что, само собой разумеется, в Берлине не будет сказано ничего такого, что могло бы ослабить уже данные предупреждения и что правительство Его Величества будет продолжать предпринимать все усилия, с тем чтобы сдержать германское правительство и добиться мирного урегулирования.

Сэр Эрик Фиппс добавил, что к мерам, перед принятием которых французское правительство должно консультироваться с британским правительством, относится частичная или всеобщая мобилизация.

В заключение он сказал, что следовало бы предпринять существенные усилия в Праге, с тем чтобы побудить ее к более осторожной оценке ситуации, и разъяснить ей необходимость полюбовного урегулирования судетского вопроса.

28. Запись беседы министра иностранных дел Франции Ж. Боннэ с послом Польши во Франции Ю. Лукасевичем

22 мая 1938 г.

Сегодня утром министр принял посла Польши. Он стремился получить точные ответы на некоторые вопросы, поставленные ранее.

Ввиду того что г-н Лукасевич отвечал очень уклончиво, министр задал ему пять следующих вопросов:

1. Остановится ли г-н Бек в Берлине?

Г-н Лукасевич ответил, что г-н Бек не будет останавливаться в Берлине, что он направляется в Копенгаген с визитом, подготовленным три месяца назад, и не предусматривает остановку в Берлине.

Готова ли Польша присоединиться, в частности, в Берлине к предпринимаемым в настоящее время франко-английским усилиям по примирению?

Г-н Лукасевич заявил, что на этот вопрос он ответить не может, так как он не следил за этим вопросом, и что он напомнит о нем Варшаве телеграммой.

Какова будет позиция Польши, если в результате неудачи усилий по примирению Германия нападет на Чехословакию?

Г-н Лукасевич ответил: «Мы не пошевелимся» (выделено мной – А. Д.). Г-н Бек, впрочем, уже передал этот ответ британскому правительству». В связи с этим г-н Лукасевич опроверг слухи о передвижениях польских войск, поступившие в последние дни.

Какова будет позиция Польши в случае, если Франция, выполняя свои обязательства, вместе с Лондоном поддержит Чехословакию, на которую нападет Германия?

Г-н Лукасевич ответил: «Г-н Бек изучал вопрос и он, Лукасевич, может только повторить, что франко-польский пакт[140] не предусматривает в этом плане никакого обязательства Польши по отношению к Франции. Польша имеет обязательства по отношению к Франции только на случай, если последняя подвергнется нападению. В рассматриваемой выше гипотезе агрессором оказалась бы Франция: отсюда возникнет совершенно новая ситуация, на которую никогда не делалось договорной ссылки во франко-польских отношениях. Поэтому Польша обязана официально зарезервировать свою позицию по этому вопросу; она не может брать никаких обязательств или давать какие-нибудь обещания».

Г-н Бонна решительно подчеркнул серьезность ситуации, складывающейся применительно именно к интересам Польши в результате такого заявления. Он указал на необходимость солидарности в подобном случае главных держав и сообщил конфиденциально для сведения г-на Лукасевича, что г-н Рузвельт неожиданно пытался этой ночью связаться с г-ном Даладье по телефону.

5. Какова позиция Польши по отношению к СССР? Ставя этот вопрос, г-н Боннэ должным образом обосновал все, что могло бы оправдать налаживание сотрудничества с СССР на благо Чехословакии; касаясь критики, которую вызывает иногда в Польше франко-русский пакт, министр отметил, что Франция нуждается в этой необходимой поддержке со стороны русских, тем более что ей придется учитывать пассивность Польши. Он добавил, что польское правительство не должно терять из виду тот факт, что русское сырье может понадобиться Франции даже при выполнении задачи по оказанию помощи