локализовать стремления украинцев к автономии и, во-вторых, так как украинцы в Польше не смогут больше ожидать поддержки из-за границы ни моральной, ни материальной (как было сказано: ни из Берлина, ни из Женевы и вскоре ни из Праги и Ковно!).

Какая из украинских групп в Польше выдвинется при этом на первый план, пока еще не ясно. По всей вероятности, на Волыни и в Полесье будут действовать через границу, энергично, пуская в ход средства православной церкви (в духе подвергавшейся до сих пор нападкам прорусской комиссии), в то время как восточно-галицийских интеллигентов из кругов UNDO[138] и украинских социалистов будут направлять в духе демократических и национально-радикальных лозунгов. Это соответственно относится и к белорусам.

В отношении немецкой национальной группы предполагается в соответствии с германо-польскими соглашениями ввести заметные облегчения, значение которых, однако, отчасти оказалось бы сомнительным с точки зрения сохранения немецкой национальной группы. Так, имеется в виду пойти навстречу тем немцам, которые по коммерческим или иным соображениям хотят поселиться вне областей с многочисленным немецким населением, например, в Варшаве или в восточных областях, где как раз очень не хватает христианских торговцев и ремесленников. Таким образом, хотят организовать отток молодых немцев в эти районы путем предоставления профессиональных льгот, которые вряд ли можно получить в Западной Польше.

Вновь была подтверждена большая роль, которую будет играть в польской внешней политике в ближайшие годы усиление польского влияния в прибалтийских государствах, причем в первую очередь, под знаком объединенного антимосковского фронта.

Связанные с этим весьма значительные трудности, особенно в Риге, надеются преодолеть в том случае, если удастся убедить влиятельные круги Латвии в слабости и бесперспективности советской системы и одновременно в необходимости, в случае краха Москвы, действовать совместно в деле установления нового порядка в сопредельных русских областях и выступить единым фронтом против эвентуального возникновения нового русского империализма. При этом польская сторона, безусловно, предвидит возможность столкновений с германскими интересами в прибалтийских странах, однако в то же время считает, что такого рода противоречия можно преодолеть при условии признания польской точки зрения, если на первый план будет выдвинут общий большевистский противник.

20. Из выступления премьер-министра Великобритании Н. Чемберлена на совместном совещании министров Великобритании и Франции в Лондоне

28 апреля 1938 г.

«Премьер-министр просит г-на Даладье верить, что он выслушал доклад председателя французского совета министров с должным волнением. Кровь кипит у него, когда он видит, как Германия распространяет свое господство на Европу и реализует непрерывные успехи. Но нужно помнить, о каких интересах здесь идет речь. Если иметь в виду, что дело идет о спекуляции, то здесь спекулируют не деньгами, а людьми. Эта мысль, несомненно, находится в сознании г-на Даладье, так же как и Невиля Чемберлена. Невозможно учесть тех ужасов, которые последуют для Франции и Англии в результате конфликта, и сомнительно, чтобы эти две страны были достаточно сильны, чтобы навязать свою волю Германии, хотя бы ценой страданий и ужасных потерь.

Премьер-министр не думает, со своей стороны, что Франция и Англия в настоящий момент достаточно сильны, чтобы этого достигнуть; он согласен с тем, что г-н Даладье сказал вчера о возрастающей способности к обороне, и может прийти время, когда будет возможно сопротивляться в лучших условиях. Но в настоящий момент британское общественное мнение не согласится взять на себя такую ответственность, и было бы неразумно для правительства выходить за пределы того, что может быть принято общественным мнением.

Г-н Невиль Чемберлен задает себе также вопрос, является ли европейское положение столь мрачным, как это находит г-н Даладье. Он, со своей стороны, весьма сомневается в том, что Гитлер желает уничтожения чехословацкого государства или переустроенного чехословацкого государства; он не думает, чтобы фюрер хотел аншлюса. Несомненно, именно поэтому г-н Генлейн не упомянул об этом, несмотря на настроение своих сторонников. Само собою разумеется, что речь идет просто о желании, выполнение которого задерживается, и к осуществлению которого еще вернутся; однако, Бенеш должен иметь возможность представить предложения, которые, изменяя характер чехословацкого государства, помешают его уничтожению. Если Германия пожелает этого уничтожения, премьер-министр не видит, говоря со всей откровенностью, как ей можно помешать в этом, но он не думает, чтобы этого желали в Берлине… (выделено мной – А. Д.)

…Очевидно, нельзя полностью исключать возможность войны, так как вопрос может идти о чем-то более ценном, чем человеческая жизнь или материальные ценности; однако к этой возможности следует прибегать как к крайнему средству, а не легкомысленно. Премьер-министр был свидетелем одной войны, и он убедился, как трудно для кого-либо выйти из нее более сильным и более счастливым. Поэтому лишь под давлением самой настоятельной необходимости можно пойти на это. Г-н Чемберлен заявляет, что он относится определенно враждебно ко всякой мысли о превентивной войне».

21. Телеграмма полномочного представителя СССР во Франции Я. З. Сурица в Народный комиссариат иностранных дел СССР

29 апреля 1938 г.

Осуский рассказал мне, что как Даладье, так и Боннэ ему твердо обещали добиваться в Лондоне, чтобы английское правительство вместе с Парижем признали выработанную Прагой и изложенную в переданных меморандумах программу урегулирования немецкого вопроса справедливой и содержащей «максимум уступок, на которые может идти суверенное государство». Прага не добивается от Лондона каких-либо иных обязательств и гарантий, полагая, что поддержка Англией ее программы явится уже «политической платформой», достаточной, чтобы не поощрять Гитлера и удержать его от авантюр. Осуский далее очень пространно доказывал, что сила сопротивления Чехословакии гораздо значительней, чем это думают, что, в частности, граница с Австрией в предвидении аншлюса давно уже хорошо защищена.

Чехословакия, сказал Осуский, смотрит на союзников лишь как на секундантов в борьбе, главный удар которой (в особенности в первые дни) ей придется принять только на себя. Вот почему, в частности, Прага никогда не ставила перед французами вопрос о посылке живой силы. Единственное, чего чехи требовали, это объявление, в этом случае, войны Германии. Чехи уверены, что, выдержав и отразив атаки немцев в первые дни, они и так будут иметь на своей стороне «больше демократических стран».

Осуский ознакомил меня с содержанием меморандума, врученного им французам.

Суриц

22. Телеграмма полномочного представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный комиссариат иностранных дел СССР

11 мая 1938 г.

У меня был вчера на завтраке сэр Хорас Вильсон, который занимает сейчас пост главного секретаря Чемберлена и фактически является творцом внешней политики, проводимой в настоящее время премьером. Я хорошо знаю Вильсона, ибо в свое время вел с ним переговоры об англо-советском торговом договоре. Мы имели с ним откровенный разговор на внешнеполитическую тему, из которого