Но выходные – они выходные для службы, а не для внеслужебного общения. И Турецкий, открыв ящик письменного стола, полез в свои старые записные книжки, в которых хранил фамилии тех людей, вместе с которыми работал в разные годы в оперативно-следственных бригадах и кто оставил в его памяти след как высокий профессионал, честный человек, умница, с которым приятно иметь дело, и так далее. Немало сохранилось в памяти и патологоанатомов, людей специфических, если так можно выразиться. Были среди них великие, такие как Борис Львович Градус, например.

Вот и несколько лет назад, а кажется, совсем недавно, расследуя частное дело об изнасиловании и убийстве девушки, дочери крупного бизнесмена, хорошего знакомого, кстати, Александр Борисович столкнулся с очень интересным, новым для него человеком. Был он тоже патологом, уже немолодым, кстати, работал в городской клинической больнице в Подмосковье и читал лекции студенткам медицинского училища. Внешне – Божий одуванчик, а внутренне – Геракл, сражающийся со всеми гидрами в лице бессовестных, продажных «следаков». Вот его-то и хотел найти Турецкий. Помнится, при их последней встрече Антон Юлианович Липинский, так его звали, совершенно серьезно заметил: «Мне было приятно работать вместе с вами, молодой человек». Знавшие его говорили, что это – пожалуй, высшая похвала из уст этого профессионала.

А теперь, имея в виду, что один судебный медик уже здорово «прокололся» на трупе солдата, – неважно, выполнял ли он волю армейского начальства, или сам был пьян с стельку, – повторная экспертиза, если за нее возьмется Антон Юлианович, естественно, все поставит на место.

В том старом деле речь шла именно об удушении. После изнасилования. И судебно-медицинская экспертиза обнаружила такие улики, которые жестко подтвердили предварительные выводы Турецкого и вывели его прямо на виновников преступления. Словом, ас!

Еще не видя трупа и места преступления, как человек достаточно опытный и без особого труда умеющий в собственном воображении создать себе картину преступления, опираясь лишь на пересказанные ему Костей Меркуловым факты, Александр Борисович уже пришел к выводу, что удушение с помощью перекрученной рубашки не могло обойтись без участия заинтересованных в убийстве лиц. А свидетельства матери Андрея и Ланы уже наметили для него круг подозреваемых в этом преступлении лиц.

Естественно, что Андрей не мог не сопротивляться. А это уже – следы. В первую очередь под ногтями покойного. Такие вещи знает каждый судмедэксперт, даже начинающий, и если на это не обращено его внимание, значит, того и не требовалось. А дальше покажет генетический анализ. Долговато, правда, производится, зато и безошибочно. Но, говоря о времени, всегда можно сослаться на особую срочность. Мол, дело под «высоким» контролем. Словом, действовать надо, а не ждать, пока трупу концы пальцев поотрезают… Дело оставалось за Антоном Юлиановичем.

Александр Борисович снял телефонную трубку, чтобы набрать номер, когда его вновь охватило непонятное чувство, которое испытал, войдя в дом. Чертовщина какая-то…

Он снова огляделся, даже поднялся и прошел по комнатам. Но ничего подозрительного не нашел. Но оно же было! Вот тут поневоле и вспомнил об опыте…

Он снова прошелся по комнатам, внимательно разглядывая электрические розетки, даже ощупывая каждую. Опыт, говоришь?… А почему вот эта, на кухне, как будто держится слабо? Раскачалась от частого выдергивания вилки электрического шнура? Ну да, Ирка же гладит здесь. А перед отъездом на курорт постаралась, конечно…

Александр Борисович не поленился и залез на антресоль за своим личным ящиком с инструментами, достал отвертку. Снять крышку было делом минуты. И вот – здрасьте!

Маленький, черненький, с проводками, закрепленными на контактах в розетке. Хороший микрофончик, Александр Борисович знал этот тип изделия. Вообще-то спецслужбы прежде пользовались – надежная штука. А теперь и братве доступно. Но здесь работала не братва, здесь дяденьки посерьезнее. Только что ж они так «прокололись-то»? Торопились? А сам он? Не поверил же интуиции, которая… Которая кто? А прежде всего концентрированный опыт. Вот так, господин Турецкий, не расслабляйтесь…

Оторвать микрофон – секундное дело. Только стоит ли это делать сейчас? К тому же он может быть и не один. А это уже серьезная работа специалиста. Прибор для обнаружения подобных «насекомых» в «Глории» имеется, но сегодня воскресенье, да еще конец дня… Хотя там наверняка – Максим. Но – ехать! А, с другой стороны, что делать?

Это ж счастье, что прислушался к себе!

А что тебе еще подсказывает твой опыт, Турецкий? Если уж на то пошло…

Александр Борисович оставил на кухне все, как есть, с отвинченной крышкой розетки, если кто-то захочет еще раз посмотреть на дело своих рук, положил в карман телефонную книжку с номером Липинского, сунул туда же свой «секретный» мобильник и вышел из квартиры, заперев ее как всегда. Все равно ведь откроют, если понадобится. А вот ниточку внизу двери, это надо для них оставить, не додумаются же проверить, грубо привыкли работать. Небось, еще и «жучка» в распределительном щите на лестничной площадке оставили. Ну, пусть постоит…

Выйдя во двор, Турецкий устроился на скамейке у парадной двери и набрал, наконец, номер старика.

Липинский оказался не только живым и здоровым, но и отлично помнил Александра Борисовича. Вот, а говорят, что с возрастом память слабеет… Она, может, и слабеет, но только на дерьмо всякое, а не на хороших людей.

Турецкий, образно говоря, на пальцах описал ситуацию и объяснил, о чем должна пойти речь, какова задача возобновленного расследования, если… Ну, конечно, если удастся отменить постановление о прекращении уголовного дела и добиться возобновления его производства. Но уж эта забота самого Турецкого. Он так и сказал Липинскому, что на этот раз затронута честь не известного бизнесмена и его семьи, – важное, но все-таки частное дело, а, некоторым образом, честь Министерства обороны. А, в конечном счете, и честь государства. Стоит подумать, прежде чем основывать свои утверждения на категоричном отрицательном мнение отдельных военных, замеченных уже в противоправных действиях. Вот такая, мол, обтекаемая формулировочка. Как в старину? Если кто-то где-то и почему-то честно жить не хочет… ну и так далее.

Посмеялись. Антон Юлианович дал парочку новых своих телефонов и пообещал немедленно откликнуться на обращение следствия, если оно, разумеется, последует.

И Турецкий понял, что поступил правильно. Более независимого эксперта, чем Липинский, который ни к одному силовому ведомству никогда не имел никакого отношения, трудно было бы и найти. Человек, на которого практически невозможно оказать давление. А то ведь пытались, было дело. Но Филипп Агеев с Севой Головановым, также участвовавшие в расследовании того «грязного» дела, ловко вывели тогда старика из-под всяческих подозрений. Правда, в тот раз уголовники угрожали. Преступники, облаченные в одежды респектабельных российских бизнесменов. А сейчас – армия. Не вся, разумеется, но – тем не менее. Ничего, защитим, если потребуется, сказал себе Александр Борисович и отметил для себя еще один важный пункт исполнения своего плана…