– Эти ребята предлагают нам организовать здесь производство, – ответил Вершин.

– Производство наркотиков?

– Не произноси этих слов, Сайд, – сделал замечание Найджел. – Принято говорить – товар, и все тут.

– Прошу прощения, босс.

– Пожалуйста.

– Проблема в следующем, босс. На Новой Каледонии очень суровые нравы. Здесь есть полиция и даже народная жандармерия, а уголовные дела часто расследуются самими гражданами. Они же выносят приговоры.

– Откуда такие познания? – удивился Найджел.

– Мой брат жил здесь целых пять лет, пока не сбежал. Он опасался сойти с ума от скуки.

– Значит, он избежал самого плохого. Либерман говорит, будто все население Новой Каледонии уничтожено. Считай, что ему повезло.

– Не совсем так, сэр, – покачал головой Сайд. – Он спился и умер на Дижанейро.

– Что ж, по крайней мере там ему не было скучно.

Уиндер сильно тряхнуло, и Сайд торопливо ухватился за стену. Несколько фруктовых кубиков вылетело из пакета и запрыгало по полу.

– Эти мерзавцы не могут держать направление! – выругался Бунзен.

– Ерунда. Пусть нас трясет, лишь бы не затянуло в воронку, – успокоил его Вершин.

– А кто же убил всех этих людей? – поинтересовался Сайд.

– Население Новой Каледонии?

– Ну да.

– Не знаю. Либерман утверждает, что это дело рук флота ОАМ, но лично я сомневаюсь.

Скоро движение ведущего судна выровнялось, и вслед за ним стал устойчивее вести себя и уиндер «Сайрус». Раскрыв рулевые плоскости, он держался чуть выше рейдера, а внизу тянулись бесконечные брошенные поля и завоеванные кустарником грунтовые дороги.

Даже с большой высоты был видно, что жизнь отсюда ушла.

– Ну что, Найджел? – послышался голос Либермана.

– Что ты имеешь в виду, Бен?

– Садимся?

– Как прикажешь. Ты же у нас босс...

– Умеешь ты подмазать близлежащего, дружище. Сразу видно – военный. Делай как мы, Найджел...

После этих слов Либермана десантный рейдер пошел на снижение и уиндер повторил его маневр.

– Не нравится мне этот Либерман, – заявил Сайд.

– Ну еще бы, – произнес появившийся Хильке.

– О, но ведь ты же спал, – придерживаясь за стену из-за качки, удивился Сайд.

– Человек не может спать вечно. А если это так – он умер.

Сказав это, Хильке широко зевнул.

– А что ты думаешь о полковнике Либермане? – спросил Сайд.

– Что это за фрукты? – в свою очередь поинтересовался Хильке. – За последние несколько дней ты стал таким болтливым – нет ли в твоих кубиках какого-то сильнодействующего витамина?

– Держитесь лапами, придурки! – предупредил Бунзен и включил торможение.

Уиндер затрясся всем корпусом, стремительно пожирая топливо. Внизу взметнулась пыльная буря, серые клубы достигли «Сайруса» и поглотили его целиком.

– Вот так нырнули! – крикнул Бунзен. Последовал толчок, и уиндер встал одновременно на все четыре опоры.

Ожидая похвалы, Бунзен покосился на Вершина.

– Ну молодец, молодец – что тут еще скажешь! – улыбнулся тот. – А теперь собирайтесь, ребята. Нам предстоит небольшая прогулка в обществе друзей.

– Я плохо отношусь к Либерману, сэр, – признался Хильке. – И, скажу вам по секрету, несколько раз убивал его мысленно.

– Ты просто злопамятен, – заметил Бунзен. – Не можешь простить полковнику тот первый прием на «Революшн».

– А разве этого мало?

– Я сказал собираться! – строго напомнил Вершин. – Какая температура на поверхности?

– Плюс шестнадцать, сэр, – ответил Бунзен.

– Отлично, можно не особенно кутаться.

Найджел прошел в свою каюту и, открыв ящик с оружием, достал три малокалиберные винтовки. Проверив их, он вогнал в гнезда по обойме и вынес оружие к двери.

Для себя Вершин припас только пистолет, который спрятал за поясом.

Снаружи еще не успела осесть пыль, когда по обшивке нетерпеливо постучали.

Найджел открыл дверь и спрыгнул на землю, незаметно придерживая пистолет.

– Как твои ребята, не укачало? – спросил Либерман.

– Не особенно.

– А вот и наш город, – указал полковник, – Частные дома, муниципальные постройки – словом, все, что нужно, и теперь это по праву принадлежит Треугольнику.

– По праву?

– Конечно. По праву первооткрывателя.

Из распахнутых двустворчатых дверей рейдера сошли полтора десятка вооруженных солдат, и Либерман призывно помахал им рукой.

– Ну что, твои готовы? – спросил он Вершина.

– Мы готовы, сэр! – тут же отозвался высунувшийся из уиндера Хильке.

– Тогда вперед.

Принявшие раскраску нанесенного ветром грунта коричневые ящерицы стремительно перебегали людям дорогу, скрываясь за приоткрытыми дверями осиротелых домов. Белесые от пыли окна, казалось, подглядывали за незваными гостями, и иногда Вершину чудилось, будто он различает за стеклами чьи-то лица.

Декоративные кусты, некогда украшавшие палисадники, непомерно разрослись и кое-где самовольно выступили за покосившиеся ограды. Цветы из нежных и капризных созданий превратились в жесткие узловатые травы с маленькими неброскими соцветиями.

Возле дома с облупившейся на стенах синей краской лежал скелет с сохранившимися клочками одежды. Его череп был разбит разрывной пулей.

– Через сотню метров их будет больше, – сообщил Либерман, показывая автоматом на дальний конец улицы.

– Давай зайдем в какой-нибудь дом. Хочу посмотреть, что внутри.

– Самое лучшее место – это здание местной сельхозлаборатории. Там осталось все их нехитрое оборудование. Подключай электричество и работай.

– Я не об этом. Хочу составить для себя картину того, что здесь произошло. Или вам уже все ясно?

– Нам – ясно, – улыбнулся Либерман и ковырнул ботинком пыль. – Это сделали англизоны.

– Зачем им это?

– Потому что они имперские свиньи. Они душители свобод, империалистические волки и тому подобное.

– С такими аргументами вы их легко засудите, – усмехнулся Вершин. Он указал на один из домов: – Я хочу зайти сюда.

– Ну ладно. Давай полюбопытствуем. Только учти, в домах скелетов еще больше...

Либерман поднялся по ступенькам вслед за Найджелом, за ними в дом вошли матросы с уиндера и четверо солдат Либермана. Остальные остались снаружи.