Грохот возобновился. Логан закашлялся. «Этот старый вояка мне весь бункер в звездную пыль превратит, — подумал он. — Огнемет — не „Беретта“, все-таки…»

Морган, боясь потерять из виду Грэя, приткнулась ему под бок и зашептала на ухо:

— Серенький, Голос сказал, что осталось семь минут! Позови Васю — пока ничего не видно, надо бежать скорее!

— Тринадцатый! — озираясь по сторонам, позвал наемник. — Тринадцатый, ты где?

— Чего?

— Иди сюда, говорю!

— Чего — к Секретарю?

Выругавшись сквозь зубы, Грэй нырнул в пороховой туман и сцапал за ворот увлекшегося лицезрением мечущихся в белом дыму фигур системщика.

— Через семь минут война начнется, а он здесь расселся, как дома перед телевизором!

— Да тут и телевизор не нужен, — ухмылялся Чайников, — это даже с передачей «Человек и закон» не сравнить! Хи-хи, просто восстание в зоопарке глазами пьяного парашютиста… И собачки, глянь-ка, как за десантом приударили! Чувствуют, зверины, кого жрать надо… Война?!

— Шесть минут, — предупредила Морган.

— Так что ж вы сразу не сказали?! — едва не выпрыгнул из штанов системщик. — Пора сматывать удочки… Мистер Хартнел! Вы здесь? Вы живы?!

— Вполне, — раздалось над самым васенькиным ухом. — Где установка?

— На крыше завода.

— Давайте за мной. — Логан осторожно выглянул из-за операционного пульта. По залу сломя голову носился десант, и гангстеры стреляли где-то совсем рядом, но из-за огнеметного тумана все вышеперечисленные даже себя-то толком разглядеть не могли… «Проскочим», — решил майор и на полусогнутых двинулся вперед. Все предметы, находящиеся дальше одного метра, таяли в белом молоке. «Самому бы не заплутать! А что это ветеран так притих? Плазма кончилась? Ну и отлично… и так дышать нечем!»

Сбоку взвизгнула пуля. Позади кто-то негромко выругался.

— Серенький?!

— Все в порядке, Морган, по плечу слегка задели…

— У тебя кровь!

— Царапина. — Наемник, не останавливаясь и не сводя глаз со спины Секретаря, подтолкнул находящегося на грани вынужденного помутнения рассудка напарника. — Васька, что ты еле ползешь? Быстрее. Гиппокрит, не отставайте!

— Да что я? Это он вот…

Базилевс, поминутно стукающийся об углы и стулья, двигался замыкающим. На его штанине, вцепившись всеми зубищами, висел один из ротвейлеров. Грэй оглянулся. Хм… ну и хватка у пса. Домкратом не разожмешь!

«Ступеньки. Хорошо, значит, еще метров пять, и лифт — наш… — Секретарь завертел головой. — Где Найджел? Чертов дым!»

В его рукав впились смуглые узловатые пальцы:

— Тпру! Далеко собрался, брат?

— Найдж… — с облегчением выдохнул мексиканец. — Я с тобой поседею скоро. Как сам?

— В боку дырка, но настрой оптимистичный, — капитан фыркнул. — Так что седеть будем вместе. Когда Дженни обо всем узнает.

Впереди глухо лязгнул затвор. Секретарь остановился и медленно поднял глаза. Сначала он увидел начищенные армейские берцы. Потом — ноги в черных камуфляжных штанах. И наконец всего десантника полностью…

— Не двигаться! — приказал тот.

— По какому праву…

— Не двигаться! — повторил солдат, шевельнув тяжелым «Хеллфаером» в лицо Логана. — Вы арестованы.

Со всех сторон их окружили фигуры в черных комбинезонах. ПК-браслеты, догадался Грэй, задвигая себе за спину Морган. Им-то туман нипочем…

— Кретины! — взвыл Домингес, понимая, что десант шутить не будет. — Что вы делаете?! Через несколько минут здесь все до Луны взлетит!

— Молчать! Руки за голову! У нас есть приказ…

— А мозгов у вас нет?! — Чайников затрясся, как больной малярией. — Опусти автомат! Если ты, ДОС мастдаглюченный, нас сейчас не пропустишь, установка сместит две реальности, и…

— Молчать! — сказал другой десантник, и в затылок Чайникову тоже ткнулось холодное дуло. — Руки за голову!

Он звякнул висящими на поясе наручниками.

— А-а-а! — завопил Васенька, забыв про все на свете. И, пригнувшись, одним безумным скачком исчез в тумане. Вслед ему грохнули два выстрела, но обе пули прошли мимо — опыт у беглеца уже был…

— Солдафоны, — бормотал системщик, лавируя между пультами и то и дело спотыкаясь о провода, — в башке один устав, больше ничего… Упс!

Не рассчитав траектории, он врубился лбом в какую-то дверь. То есть дверь эту самую он видел прекрасно, а вот предположить, что кто-то сейчас откроет ее изнутри, — не мог.

— Включить кондиционеры! — Приказал сверху командный голос. — Группа НДВ, опустить оружие! Председателя Коалиции и помощницу майора Хартнела взять под стражу. Немедленно!

Сидящий на полу и трясущий еще не совсем отформатированной после встречи с дверью головой системщик изумленно открыл рот:

— Глава?! Вы уже здесь?!

— Я еще здесь, тринадцатый, — ответил высокий кассиопеец в белом форменном костюме с одной золотой звездой на правом погоне. — Поднимайся.

Стоящие рядом с Главой Заместители — один сатурнианец, второй — с Юпитера, одновременно подали руки обомлевшему от такой чести Васеньке и помогли ему встать.

— Но как вы здесь оказались? Я понял, что ваш корабль только снижается?

— Снижается. Но без меня. Нас успели предупредить, — слегка улыбнулся Глава, отступая в сторону. Из-за его спины высунулась потрескивающая чешуйками от самодовольства зеленая физиономия Бухеля:

— Здоровеньки булы, Васька! Скажи честно, не ожидал?

— Бухенвальд?! А ты откуда взялся?!

— Так мы вместе прилетели! — Четырехклешень показал на Верховную Тройку. — Еще часа два назад. Только со временем накололись, не врубился я по тому твоему документику, на какое время детонатор заклинен. Пока сюда за вами не спустились, не поняли…

Дым, благодаря включившимся на полную мощность очистителям воздуха, рассеялся, и стало видно следующее:

— две мафиозные семьи, израсходовавшие все патроны и теперь выясняющие отношения на пальцах и на кулаках;

— взбешенная Тия, которую с победным видом треплет за волосы ревнивая спартанка;

— дед, сидящий в обнимку с огнеметом на крыше раскуроченного телепортера, вокруг коего с рычанием кружат три ротвейлера;

— Гиппокрит, с плевками и пинками отдирающий от штанины четвертого пса;

— Секретарь, совместно с Найджелом Мануэлем Домингесом отбирающий у командира группы захвата его табельный автомат;

— Грэй и Морган, замершие спина к спине со сжатыми кулаками и с написанной на лицах готовностью сопротивляться до полной потери дееспособности;