– Кто проводит всю ночь?

– Ты. Теперь, когда Палмер тебя не ждет.

– По правде говоря, я все равно не мог бы успеть к 9.30. Я ужасно рад, что он отменил встречу. Мы сидим здесь с 6 часов и сделали только половину дела.

– Мне бы твои деньги, Мак.

– Мне бы твою внешность, девочка.

– Сделай самому себе одолжение,– сказала она,– приди завтра вовремя и признай, что был не прав. Это намного облегчит положение всем нам.

– Ты друг, дружище.

– Счастливой встречи. Она уже опускала трубку, когда к ним слабо донесся голос Бернса.

– Что, Мак?

– Я спрашиваю, как вы там провели время вдвоем в моей квартире.

Вирджиния надавила пальцем на левый сосок Палмера.– Я уже дала тебе точное определение,– ответила она.– Сибирь.

– Очень плохо.

– Для кого?

– Для кого же еще? – Бернс рассмеялся.– Палмер упустил хорошенькую рыбку, лапа.

– Что ты знаешь об этом, лапонька?

– Могу представить. До завтра, ровно в девять утра.

– Пока.

Она потянулась через Палмера и повесила трубку. А когда их лица поравнялись, она слегка укусила его за нижнюю губу.– У нас в запасе еще много времени,– прошептала она.– Ты слышал, что он говорил?

Палмер кивнул:

– Не помню, чтобы мне когда-либо приходилось участвовать в такого рода беседах.

– В ней были не совсем обычные моменты,– согласилась она. Ее голос был наполовину заглушен его поцелуем. Она села и внимательно посмотрела на него.

– У тебя усталый вид.

– Но счастливый.

– Но усталый.

– Ну, еще бы,– ответил он.– Не то чтобы я уж совсем не в форме. Но у меня не было специальной тренировки.

– Если ты пытаешься пристыдить меня, все равно ничего не выйдет.

– Женщины – другое дело.

– Ты наблюдателен.– Она провела рукой вдоль его тела.-

Да, нельзя сказать, что ты совсем не в форме.– Ее рука дошла до диафрагмы.– Вот здесь начинаются самые лучшие места.

– Все от хорошего питания.

Рука медленно двинулась ниже.– Высший сорт,– сказала Вирджиния спустя мгновение. Некоторое время они молчали. Она убрала руку и потянулась назад за сигаретами, лежащими на столике у кровати с ее стороны.

– Дать?

– Дать.

Она зажгла обе сигареты, вдохнула дым от своей и выпустила его в квадрат света на потолке.

– Я способна видеть такие вещи, каких не видит ни один простой смертный,– заявила она.

Палмер улегся поудобнее, вытянувшись на кровати во всю длину. Он чувствовал слабую, приятную боль в ногах и усталость в мышцах живота.

– Расскажи.

– Я вижу, что для тебя это совершенно ново.

– Не определишь ли ты «это» немного полнее?

– Эта… ситуация. Эти… отношения.

– Не ново,– ответил он.– Непривычно.

– Как непривычно? С каких пор?

– Ты ведь ясновидящая,– напомнил он.

– Магический кристалл затуманен. Но вот образ проясняется. Дата видна все еще очень смутно. Но это случилось незадолго до женитьбы.

Он отвернулся и взглянул на зеленоватые цифры часов. Потом закрыл глаза.– Черт побери этот проницательный магический кристалл,– признался он.

– Прости меня.

– За что?

– За то, что расстроила тебя.

– Как ты догадалась?

– Сама не знаю,– грустно вздохнула она и потушила сигарету.– Я не очень сильна в таких вещах,– сказала она.– Ни опыта, ни тренировки.– Она дотянулась до его сигареты и сделала короткую затяжку.

– Я бываю остра на язык и находчива в вертикальном положении, но в постели я занималась этим недостаточно, чтобы приобрести необходимую сноровку.

– Ну вот,– сказал он, поворачиваясь, чтобы взглянуть на нее,– наши постыдные секреты теперь зафиксированы.

– Какие?

– То, что это моя первая измена и что ты тоже не очень крупный специалист в таких вопросах.

Она скорчила гримасу и вернула ему сигарету.

– Вы, банкиры, всегда спешите поставить точку над «i».

– Конечно.

– Но ты должен признать,– задумчиво произнесла она,– что мы оба блестяще исполнили свои роли. А теперь что?..– Она замолчала и нахмурилась, думая о чем-то.

Он выдохнул дым на свои ноги.– Я все еще жажду произнести речь,– сказал он.– Я не могу найти для нее слов, но чувствую необходимость высказаться.

– Что за речь?

– О том, что произошло.

– Я не нуждаюсь в речах.

– Зато я нуждаюсь,– настаивал он.– Ты можешь подождать?

– Сколько угодно.

– Хорошо.– Он погасил сигарету и, лежа на спине, сполз еще ниже, его голова оказалась на матраце.

– Пожалуйста, не спи,– попросила она.

– Не буду.

– Кажется, ты вот-вот заснешь. Сейчас ты такой слабый, ленивый и пассивный.

– Не я, а мой лучший кусок.

– Ужасно смешно!

– Я просто думаю, и все тут,– заверил он ее.

– От дурных привычек трудно избавиться.– Она повернулась на бок, чтобы наблюдать за ним.– Ты не думаешь,– сказала она,– ты мучаешься.

– Совсем нет.

– Чувство вины закрадывается в тебя.

– Нет еще.

– Скоро начнет.

– Думаю, да,– согласился он.– Это всегда так?

– Да.

Он открыл глаза.– Правда?

– Да.

– А почему ты должна чувствовать себя виноватой? – спросил он.

– Причин много.

Он посмотрел на нее и обнаружил, что лежит так низко, что ее голова оказалась выше его собственной. Он смотрел, как поднимаются и опускаются ее груди. Слабое колебание покачивало коричневато-розовые соски. Он медленно протянул руку и дотронулся до одного из них. Сосок набух под его пальцами.

– Мы всегда можем заняться размышлениями позже,– сказала она.

Он резким движением прижал ладони к ее груди и почувствовал, как их теплая мягкость вслед за твердыми сосками потянулась к его пальцам. Она придвинулась.

– Умер тот, холодный, человек, а не горячий,– прошептала она ему на ухо.

Его руки скользнули вдоль ее тела, и снова, судорожно хватая ртом воздух, он начал тонуть в пряном таинственном море ее тела.