— Написала. Точнее, пока три четверти книги.

— Ох, Робин, — вздохнул Филипп Лоу, — вы пристыдили нас всех. Что мы будем без вас делать? — И он зашаркал прочь, сокрушенно качая головой.

— Вы уезжаете из Раммиджа, Робин? — спросил Моррис Цапп.

Она объяснила ситуацию.

— Как вы видите, — подытожила Робин, — эта книга очень важна для меня. Если в ближайший год где-нибудь появится свободное место, я постараюсь получить его, уже имея на счету две книги.

— Вы правы, — кивнул Цапп. — В этой стране найдется тьма профессоров, у которых гораздо меньше публикаций. — И он посмотрел туда, где стоял Филипп Лоу. — О чем ваша книга?

Робин рассказала. Моррис Цапп вкратце расспросил о содержании и методологии. Между ними, как в перестрелке, летали имена маститых критиков и теоретиков феминистской литературы: Илэйн Шуолтер, Сандра Гилберт, Сюзан Губер, Сусанна Фелман, Люс Ирригарэ, Катрин Клеман, Сюзан Сулейман, Мик Бол. Моррис Цапп читал работы всех этих авторов. И даже порекомендовал ознакомиться со статьей в последнем номере «Поэзии сегодня», которую Робин еще не видела. Под конец он спросил, договорилась ли она о публикации ее книги в Америке?

— Нет, мои издатели сами договаривалась с американскими коллегами насчет моей первой книги — о рабочем романе. Думаю, что так же будет и на этот раз.

— Кто ваши издатели?

— Ликки, Виндраш и Бернштейн.

Моррис Цапп состроил гримасу.

— Это ужасно. Неужели Филипп не рассказывал вам, что они с ним сделали? Потеряли все экземпляры, которые отправляли на рецензии. Прислали их только через год.

— О господи! — всплеснула руками Робин.

— В Америке ваш тираж разошелся?

— Точно не знаю. По-моему, не очень.

— Я сотрудничаю с издательством Эйфорийского университета, рецензирую рукописи, — сказал Моррис Цапп. — Пришлите мне распечатку, я посмотрю.

— Это невероятно любезно с вашей стороны, — поблагодарила Робин, — но у меня контракт с «Ликки, Виндраш и Бернштейн».

— Штат Эйфория может купить права на публикацию, и это будет в интересах ваших издателей, — заверил Цапп. — Они даже смогут продать пленки. Впрочем, мне еще может и не понравиться. Хотя вы производите впечатление умненькой девочки.

— Личности.

— Извините, личности.

— Как мне переслать вам рукопись?

— Может, вы завезете мне ее завтра утром, до половины девятого? — предложил Моррис Цапп. — Я вылетаю из «Хитроу» в девять сорок пять.

Робин рано уехала с банкета. Когда она пробиралась к выходу, ее перехватил Филипп Лоу.

— Почему вы так рано уезжаете? — спросил он.

— Профессор Цапп любезно согласился посмотреть мою рукопись. Работа пока на дискетах, вот я и еду, чтобы ее распечатать.

— Какая жалость, что вы приехали без него, — сказал Лоу.

— Без кого?

— Без вашего молодого человека из Саффолка.

— Ах, вы о Чарльзе! Мы больше не видимся. Он теперь работает в коммерческом банке.

— В самом деле? Как интересно. — Лоу пораскачивался взад-вперед, то ли от опьянения, то ли от усталости, этого Робин не поняла, и оперся рукой о стену, преграждая ей путь к выходу. Боковым зрением Робин увидела, что миссис Лоу взирает на них с подозрением. — Невероятно, насколько за последнее время возрос интерес к деньгам. Знаете, я и сам вдруг начал почитывать страницы о бизнесе в «Гардиан», хотя тридцать лет пролистывал ее от искусства до спорта.

— Не могу сказать, что меня это интересует, — сказала Робин, подныривая под рукой профессора. — Увы, мне пора.

— Наверно, все началось с того, как я купил акции «Бритиш Телеком», — продолжал Лоу, провожая Робин до двери. — Знаете, с тех пор они вдвое подорожали.

— Поздравляю, — ответила Робин. — И какова ваша прибыль?

— Двести фунтов, — сообщил Лоу. — Теперь жалею, что мало купил. Вот думаю, может вложить деньги в газ? Как вы думаете, ваш молодой человек согласится дать мне дельный совет?

— Он не мой молодой человек, — сказала Робин. — Напишите ему письмо и спросите.

Всю ночь Робин распечатывала книгу и утешала себя тем, что ее усилия окупятся с лихвой, если она сможет проторить себе дорожку в такое престижное место, как издательство Эйфорийского университета. К тому же было в Моррисе Цаппе что-то внушавшее надежду. Он принес с собой свежий ветерок в затхлую атмосферу Раммиджского университета, одним своим присутствием показав, что есть еще в мире места, где преподаватели и критики уверенно добиваются своих профессиональных целей, где проводятся конференции и на них выделяют средства, где непринужденная беседа на вечеринке приведет скорее к публикации книги или статьи, чем к снижению финансирования твоей кафедры. Робин заново поверила в свою книгу и в свое призвание, а потому упрямо сидела, склонившись над компьютером, зевая и глядя на экран покрасневшими глазами.

Даже в черновом режиме распечатка шестидесяти тысяч слов заняла много времени, и когда Робин кончила работу, было четверть девятого утра. Она вскочила в машину и помчалась по пустынным улицам воскресного Раммиджа, чтобы успеть отвезти свое творение. Было ясное солнечное утро, дул сильный ветер, он срывал лепестки с цветущих вишневых деревьев. Перед домом Лоу пофыркивало такси. На крыльце Хилари Лоу в домашнем халате прощалась с Моррисом Цаппом, а Филипп, с чемоданом Цаппа в руке, нетерпеливо переминался с ноги на ногу посередине садовой дорожки и был похож на покладистого рогоносца, провожающего любовника своей жены. Впрочем, если между Цаппом и миссис Лоу и были когда-то сильные чувства, то они явно остыли. Этот вывод Робин сделала из того, как сдержанно, по-дружески они чмокнули друг друга в щечку. В самом деле, невозможно было представить себе, что эти три пожилых человека вовлечены в любовный треугольник.

— Пошли, Моррис! — позвал Лоу. — Такси ждет. — Тут он обернулся и заметил Робин. — Боже мой, Робин! Что вы здесь делаете в такую рань?

Пока она еще раз все объясняла, Моррис Цапп вразвалочку спустился с крыльца и подошел к ним. — Привет, Робин! Как делишки? — Он достал из кармана длинную сигару, похожую на стратегическую ракету, и запихнул ее в рот, сжав зубами.

— Вот распечатка.

— Отлично. Прочитаю, как только смогу. — Он поджег сигару и выпустил дым.

— Как я вам говорила, книга не закончена. И не выверена.

— Конечно, конечно, — кивнул Цапп. — Я сообщу вам о своих впечатлениях. Если понравится — позвоню, если нет — пришлю обратно. Там есть ваш номер телефона?

— Нет, — сказала Робин. — Но я сейчас припишу.

— Да, пожалуйста. Вы заметили, что в наше время хорошие новости поступают по телефону, а дурные — по почте?

— Только сейчас, когда вы сказали, — ответила Робин и написала свой телефон на папке с распечаткой.