– Ты ведь понимаешь, что это провокация? – глядя на старшего брата, спросил последний. – Попытка выставить меня перед тобой в неприглядном свете.

– Если бы не понимал, за тобой бы уже закрылась дверь темницы, – раздраженно бросил Инар, несколько преувеличив.

Все же из-за какой-то девчонки лишаться ценного советника он бы не стал.

– Скоро станут известны результаты экспертизы, – продолжил Шайрэн. – Но, независимо от ее результатов, очевидно, что в вино подлили какую-то приворотную дрянь. Отсюда вопрос – каким образом, если бутылка была запечатана, а моя собственная магическая охранка ее пропустила? Все, что попадает ко мне на стол, проверяется несколько раз, а потом еще столько же перепроверяется.

– Все, кто приходит к моему сыну, тоже проверяются, – язвительно отозвался правитель, намекнув на утреннее происшествие с латарийкой, и, сдвинув брови, мрачно добавил: – Я предупреждал, что тебе не стоит брать на службу это Арритское отродье.

Шайрэн ответил ему не менее мрачным взглядом.

– Дрейк – мой надежный друг. Предателя следует искать в другом месте.

В следующий момент в кабинет постучали, и, получив дозволение, в него вошел Квинидан Нортон. Первый целитель всегда трясся в присутствии правителя и его приближенных, а сейчас на нем и вовсе не было лица.

– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо спросил Инар.

– Экспертиза не выявила в вине никаких посторонних примесей, ваше величество, – проговорил Квин. – Но рискну предположить, что это могла быть так называемая горечанка. У нее сложная формула, позволяющая точно рассчитать время и продолжительность воздействия. По сути, это не столько приворот, сколько усилитель естественного влечения. Если бы вы, лорд Райхар… – Бросив опасливый взгляд на Шайрэна, он запнулся, сглотнул и быстро продолжил: – Если бы девушка была вам совершенно неинтересна, равно как и вы ей, эффекта бы не было никакого. Добавивший горечанку в вино знал о вашей… кхм… взаимной симпатии.

– Полагаю, ингредиенты для создания такого эликсира требовались редкие? – обманчиво спокойным тоном спросил лорд.

– Весьма, – подтвердил Квин, украдкой отерев лоб. – Точнее, ингредиент один – магия пятого элемента. Очень искусная работа, должен признать. Это даже не совсем эликсир. Скорее реакция тонкой магии и самого вина, изначально естественным образом содержащего необходимые компоненты. Поэтому бутылку не потребовалось вскрывать, и охранная система ее пропустила.

В следующий момент Квин был резко прижат к стене, а его горло сдавила рука Шайрэна – не столько для того, чтобы задушить, сколько для того, чтобы причинить боль.

– Сейчас я просмотрю твое сознание, – глядя в перепуганные, застланные пеленой паники глаза, произнес лорд. – Если не хочешь испытать еще большую боль, дай на это разрешение.

Целитель, цвет лица которого из белого резко стал красным, судорожно кивнул и захрипел, когда хватка на его горле немного ослабла. Шайрэн не церемонился, помня, что этот человек помог Иветте стереть Эльвире память после ее заключения в воздушную тюрьму, – и то, что в итоге все пошло совсем не так, как они ожидали, ничего не меняло. Шайрэн хотел вышвырнуть его в тот же день, но решил, что будет полезнее некоторое время за ним понаблюдать.

Через некоторое время Квин был отпущен и, судорожно хватая ртом воздух, сполз по стене на пол. За ним водились мелкие грешки, но ни к Кьяре, ни к добавленному в вино привороту он отношения не имел. Кивнув стражам, чтобы те помогли целителю дойти до его комнат, Шайрэн подумал, что стоило бы подвергнуть подобному допросу Иветту. Но такого обращения со своей вэйрой Инар не допустит, а добровольно она на это не пойдет.

После ухода целителя в кабинете некоторое время висела гнетущая тишина.

– Так ты хочешь эту девчонку? – прищурившись, нарушил ее правитель, обращаясь к брату. – И она отвечает тебе тем же.

– Это не важно, – бесстрастно отозвался Шайрэн.

Инар отрицательно покачал головой:

– Важно. Родись у тебя сильный наследник, это бы укрепило позиции драконов. Если есть хотя бы небольшой шанс, нужно его использовать.

– Не боишься, что в таком случае я захочу претендовать на престол? – усмехнулся Шайрэн.

– Разве что в кланах огненных, – ответил правитель такой же усмешкой. – Нет. Тебе не править Райхар’водом, да ты к этому и не стремишься. У драконов редко рождается больше одного ребенка, но есть исключения – мы с тобой тому пример. У тебя уже был сын, но если бы на свет появился еще один Райхар…

– Этого не будет, – отрезал Шайрэн.

– Не будь столь категоричен, – возразил Инар. – Впрочем, дождемся окончания отбора, а там посмотрим. Эта иномирянка достойно прошла все испытания, кроме последнего. Она могла бы составить Эйдану хорошую партию, но… если я увижу, что тебе она подходит больше, пусть тебе и достается. Необязательно жениться, можешь сделать ее своей фавориткой и, если она забеременеет, просто признаешь ребенка и…

– Я не нуждаюсь в услугах свахи! – Невзирая на то, что разговаривал с правителем, лорд говорил не терпящим возражений тоном. – Для клана я делаю достаточно, а в личную жизнь вмешиваться никому не позволю.

На это Инар ничего не возразил, но Шайрэн знал своего старшего брата слишком хорошо, чтобы понять: тот от своего не отступится. Если всерьез посчитает, что его первому советнику необходимо обзавестись наследником для блага клана в частности и драконов в целом, – приложит к этому все силы и влияние.

На короткий миг представив обращенные к нему, застланные пеленой страсти глаза Эльвиры, Шайрэн внутренне вздрогнул и резко себя одернул. Последствия выпитого вина все еще давали о себе знать, и вспоминать о девушке, к которой его тянуло, точно магнитом, было невыносимо. Все слишком запуталось, и сложившуюся ситуацию требовалось осмыслить на свежую голову. Не сейчас, когда чувства и инстинкты затмевали разум.

– Она ведь, несмотря ни на что, до сих пор невинна? – вывел его из задумчивости правитель.

Вынырнув из размышлений, Шайрэн отрывисто кивнул.

– Если кому-нибудь интересно мое мнение, то я с удовольствием уступлю дяде приглянувшуюся ему девушку, – вставил Эйдан, попытавшийся шуткой разрядить обстановку. – Хотя, должен сказать, выбор у меня в таком случае остается небольшой…

Очередной стук в дверь не дал ему договорить, и через несколько секунд в кабинет вошел капитан дворцовой стражи. Один только его вид – чрезмерная напряженность, выражение лица, явная готовность испытать на себе гнев вышестоящих – говорил о том, что за этот треклятый день случилась еще одна неприятность.

– Что на этот раз? – предчувствуя неладное, спросил правитель.

Капитан стражи перевел взгляд с него на Шайрэна, перед которым регулярно отчитывался, и сухо сообщил:

– Брошенную в темницу латарийку убили полчаса назад.

Утро началось с дикой головной боли, слабости и абсолютного непонимания, где я нахожусь. Сперва подумалось, что я побывала на какой-то вечеринке, сильно перебрала и теперь расплачиваюсь за это жутчайшим похмельем. А когда вернулись воспоминания о реальном положении вещей, я застонала и подумала, что уж лучше бы действительно страдала от обычного похмелья. Велико было желание укрыться одеялом с головой, спрятаться ото всех и вообще не выходить из комнаты. Но такой позыв был откровенно трусливым, поэтому я заставила себя выползти из постели.