Та пожала плечами:

— Ауралия сообщила, что Тиль, как и многие другие клиенты, выписывает чеки на компанию, а купленные вещи отправляет к себе домой. Кстати, он очень торопился завершить все формальности до конца финансового года, то есть до тридцатого ноября.

— Отлично! — воскликнула Полли. — Это сходится с тем, что рассказывал нам приятель Жюстин.

Жюстин согласно кивнула. Кэт снова уселась на свое место.

— Помните, когда мы были в гостях у Кэт, Дина поделилась с нами потрясающей новостью и кто-то вспомнил о деле Леоны Хемсли?

— Это была ты, — подсказала Дина.

— Точно. Итак, по словам Рея, мы имеем дело с налоговым мошенничеством. Леона приобретала вещи для личного пользования, а все расходы списывала на непредвиденные обстоятельства или улучшение интерьера своих отелей.

Смакуя каждое слово, Полли в деталях пересказала дело Хемсли, начиная с полумиллиона долларов, потраченных на изделия из нефрита и вечерние платья, которые та оформила как униформу для горничных. В 1989 году Хемсли признали виновной в уклонении от уплаты налогов, обязали выплатить огромный штраф и посадили в тюрьму на четыре года.

Речь Полли изобиловала многочисленными сравнениями с делом Майло Тиля. Постепенно женщины начали понимать, насколько серьезной информацией обладают. Правда, через некоторое время Жюстин вмешалась в монолог подруги.

— Нам следует быть очень осторожными, — предупредила она. — Идея сама по себе простая, а вот добыть доказательства не так легко. Рей сказал: чтобы подтвердить факт мошенничества, необходимы два условия. Первое: надо удостовериться, что Майло Тиль приобрел коллекцию Дины в личное пользование, поскольку он может перевезти вещи в свой офис или в один из домов.

Итак, им предстояло не только выяснить, куда именно отправят предметы искусства, но и проследить за их перемещением, Кому-то придется отправиться в его личные апартаменты, обследовать офис, а если понадобится, то и другие дома.

— Второе, — продолжила Жюстин. — Нам надо подтвердить не только факт оплаты счетов компанией, но и списание расходов на необходимые приобретения для развития предприятия. В противном случае будет понятно, что хотя Тиль и оплатил покупку, выписав чек от имени собственной корпорации, коллекцию он оформил в качестве личной собственности.

— Конечно, а я продам вам мост и спортивный клуб, — усмехнулась Кэт. — Мы же прекрасно знаем, что он собирается оставить все себе, почему в таком случае не можем просто сообщить об этом в налоговый департамент? Мы же поймали его?

Они пока не представляли, как объявить о другой возможности доказать виновность Тиля. Подруги знали от Шарлотты, что компания, где работает Эвери Фейнман, поддерживает деловые отношения с корпорацией Майло Тиля. Шарлотта неоднократно предупреждала, что Эвери не будет помогать в их затее, даже если она попросит. Но женщины все же решили не упускать такую возможность. По словам Полли, он просто обязан был помочь, поскольку Тиль совершил множество противоправных поступков.

Когда они наконец все выяснили, за окном совсем стемнело, а силуэты деревьев начали расплываться на фоне вечернего неба. Подруги все больше убеждались в правильности собственных поступков. В их копилке побед находился политик, раздавленный общественным мнением, адвокат, убитый собственной женой, а они фактически явились соучастниками преступления. Теперь им хотелось увидеть, как хитрого и изворотливого владельца строительной империи накажут по заслугам. Может, его крупные аферы наконец раскроются благодаря нескольким корзинам и фарфоровым изделиям.

— Подумать только, вроде бы такая мелочь! — удовлетворенно воскликнула Полли. — У нас все получится!

С улицы дом Шарлотты казался погруженным во мрак; правда, подъехав ближе, она увидела, что на кухне и у боковой двери горит свет. Войдя, она сразу же поняла, что Эвери заперся в комнате позади кабинета, где хранил свои вина. Она слышала, как выдвигаются и задвигаются ящики, в которых лежали маленькие бутылочки, и подумала, что Эвери скорее всего решил систематизировать вина по названию, возрасту, происхождению, дате приобретения и цене.

Эвери любил хорошую еду и вино. Причина, как предполагала Полли, крылась в его детстве и юности — эти годы своей жизни он называл «экономными». Его семья была далеко не бедной, но при этом очень бережливой. Его мать работала в одном из первых дисконтных магазинов оптики, а отец — торговым представителем фирмы, занимающейся пошивом костюмов. Они не интересовались едой, винами и другими благами — только образованием, и старались привить подобное отношение к жизни своим детям.

Шарлотту никогда не интересовало, что она ест и ест ли вообще. Она обращала внимание на еду только в компании друзей. Вина привлекали ее и того меньше. Поначалу она довольно терпимо отнеслась к увлечению Эвери и беззлобно подшучивала над ним. Муж отвечал в том же духе. Когда же это началось? Десять, пятнадцать лет назад?

«У мужчины должно быть хобби, — мягко говорил он и добавлял после паузы: — Гоняться за девушками».

Со временем Шарлотта стала менее терпимой, а ее шутки больше не казались смешными. Увлечение вкусной едой привело к частым обедам с друзьями, винная тема существовала автономно. Эвери собирал вина различных стран и марок. Напитки из Франции он обозначал буквой «Ф», из Германии буквой «Г», для Америки использовал сочетание «СШ» и так далее. Он нумеровал бутылки в порядке их приобретения, подписывая белые вина четными цифрами, а красные — нечетными. Маркировал их по возрасту, исходя не из даты изготовления, а из готовности к употреблению. Первые несколько лет Эвери ставил на пробках маленькие красные точки, обозначая тем самым момент, когда можно открыть бутылку, но потом посчитал подобную систему глупой и отказался от нее. Шарлотта прошла через кухню в кабинет, нерешительно помедлила у двери в погреб, а затем постучала, на случай если холодильник открыт. Эвери очень трепетно относился к поддержанию необходимой температуры в помещении. Красные вина он хранил при пятнадцати градусах по Цельсию, а белые и шампанское — при десяти.

— Заходи, — сказал он и посмотрел вверх, когда она открыла дверь. Лампы на потолке освещали его лицо. — Привет!

Эвери сидел на стуле у высокого рабочего стола, больше напоминающего барную стойку. Над головой висело несколько бокалов, а у стены стоял дубовый шкаф с выдвижными ящиками. Перед ним лежало несколько учетных книг, где он записывал дату приобретения той или иной бутылки и давал оценку качества самого вина.

— Я подумала, что найду тебя здесь. — Шарлотта забралась на стул напротив Эвери.

— Нужно было разобраться с делами, — дружелюбно ответил он, жестом указывая на картонные коробки у своих ног. Позади в холодильнике располагались стеллажи с вином, разделенные, как в библиотеке, на несколько отсеков: две секции, три полки, каждая с легким наклоном. Хотя стеклянная дверь оказалась закрытой, в рабочей комнате все равно было холодно. Эвери спускался сюда в теплом кардигане. Шарлотта же порадовалась, что на ней пиджак и водолазка.