Рхиоу никак не могла догадаться, что Арху задумал.

Но Хуоллис говорил, что в одном только Бени-Хассане было триста тысяч кошачьих мумий… а может быть, и много больше, — вспомнила Рхиоу.

— Не знаю, — наконец сказала она. — В обычных условиях так и было бы. Однако отношения египтян с их кошками явно не заканчивались с их смертью. Египтяне ведь не считали их мертвыми в том смысле, как эххифы думают об этом теперь. Сама идея сохранения тела указывает на то, что они думали: тело может еще понадобиться.

Рхиоу замолчала и задумалась. До сих пор она считала такие верования эххифов довольно варварскими и смешными, результатом путаницы: в те давние времена кошки рассказывали людям о своих девяти жизнях и о том, что после девятой смерти, если хороших поступков вы совершили больше, чем плохих, начиналась десятая жизнь, избавленная от слабостей физического тела вроде болезней, старости и смерти, — настоящая, полная жизнь, для которой предыдущие девять служили всего лишь набросками. Эххифы, как это часто случалось, не все поняли и решили, что их кошки говорят им о бессмертии, для которого требуется сохранение физического тела. Эххифы-египтяне были весьма практичны, а потому начали искать способы сохранения останков, как человеческих, так и кошачьих. Их целью было обеспечить сохранность тел до той поры, когда они снова понадобятся. После многих столетий практики бальзамирование сделалось наукой (как думали эххифы в те времена), сложной, хорошо разработанной — и не лишенной элемента магии…

Теперь все это стало казаться Рхиоу не таким уж глупым и довольно загадочным. Прародительница и ее дочери, Вечные Силы, редко совершали что-то бесцельно. Не могло ли случиться, что все- великолепные саркофаги и росписи, все богатства, хранившиеся в гробницах, вся эта, казалось бы, бессмысленная роскошь — всего лишь приманка, предназначенная, чтобы обмануть ту из Сил, которая преследует жизнь? Указание в ложном направлении, до смешного типичная для эххифов глупость, — а на самом деле маскировка, скрывающая нечто очень важное? Мумифицированные тела сотен тысяч представителей Народа, погребенные в песке, забытые, — источник силы, огромный потенциал… оружие.

Рхиоу не были свойственны обычные для эххифов сантименты в отношении мертвых тел. Как только вы навсегда покидали смертную оболочку, тело становилось всего лишь мясом, и что бы с ним ни случилось, вас это уже не касалось. От ваших близких не следовало требовать большего (да и то если это не требовало особых усилий), как просто оттащить тело в какой-нибудь тихий уголок, где силы природы свершили бы с ним свое дело. Рхиоу знала, что кошки, когда-то жившие в этих, теперь мумифицированных телах, были совершенно безразличны к тому, что происходит с их останками. Они или прожили свои девять жизней и погрузились в бесконечное мурлыкание, окружающее физически существующую вселенную, как случается с большинством кошек, или достигли десятой жизни и получили тело, настолько превосходящее смертную оболочку, что сама мысль о прежних телах вызвала бы у них смех. Если их останки двухтысячелетней давности могли каким-то образом послужить оружием против Одинокой Силы, они не стали бы возражать.

Однако их тела были теперь измельчены и рассеяны по половине графств этого острова. Наверняка они слишком далеко одно от другого, чтобы послужить подспорьем, которого требовало заклинание.

— Ну и как, будет оно работать? — спросила Рхиоу Шепчущую.

Последовало долгое, долгое молчание.

— Может быть… — пришел наконец ответ. Рхиоу встала и потянулась.

— Единственное, чего мы не решили, — сказала она Хаффу, — это когда мы предпримем свою попытку.

— Сегодня был длинный и утомительный день, — ответил тот, посмотрев на Аухлу, которая ответила ему задумчивым взглядом. — Нам предстоит очень ответственная работа, и я предпочел бы заняться ею со свежими силами. Может быть, завтра вечером?

Все кивнули.

— Не отправиться ли и мне с вами? — спросил Иф. Рхиоу взглянула на него с некоторым сомнением.

— Снова возникает вопрос: позволительно ли так рисковать Отцу своего народа? — сказала она. — Посоветуйся лучше с Вечными Силами, хотя я лично была бы рада твоему обществу.

Рхиоу оглянулась на Хаффа, и тот утвердительно дернул хвостом.

— Сам решай, насколько велика твоя ответственность, родич, — сказал он, — и присоединяйся к нам, если сможешь. Однако то, что ты уже сделал, думаю, имеет огромную ценность. — Он показал на икосаракт.

Иф поднялся на ноги.

— Тогда я вернусь к своему народу и посоветуюсь с Вечными Силами. — Он отвесил общий поклон и на мгновение обвил Арху хвостом; потом воздух расступился перед ним. и ящер исчез.

— Как насчет Сиффхи? — спросил Арху.

— А что такое? — спросил — на сей раз вполне мирно — Фрио.

— Да ничего, — вздохнул Арху. — Совсем, совсем ничего.

— Пошли, Урруах, — сказала Рхиоу. — Нам нужно вернуться домой. До завтра, Хафф. — Она коснулась щекой щеки кота и замерла на секунду, прочтя в его глазах что-то, что озадачило ее. — Все будет в порядке.

— Конечно, — ответил Хафф, слегка распушив усы. — До завтра, кузина. Дай стихо.

В Нью-Йорк они вернулись все вместе — Рхиоу, Урруах и Арху. Было таким облегчением снова оказаться на длинной платформе, а потом — в суете и шуме главного зала Грэндсентрала. Сделав «шаг вбок», они прошли через него, не обращая внимания на снующих повсюду эххифов. Был вечер субботы, час пик миновал. На потолке мирно горели «звезды», изображающие — хотя и в перевернутом виде — зодиакальные созвездия, потоки воздуха разносили по залу запахи кофе, пиццы и холодных закусок.

Урруах глубоко вздохнул.

— Знаете что, — сказал он, — лондонский комплекс очень древний и все такое, старинные дворцы и замки и прочие достопримечательности, но наш нравится мне гораздо больше.

— Ты просто предпочитаешь здешнюю кормежку, — сказала ему Рхиоу.

— Ага, и уж сегодня я пообедаю тут как следует, — проворчал Урруах, — а потом высплюсь всласть в своем мусорном контейнере. Кто знает, увижу ли я его еще когда-нибудь?

Рхиоу внимательно посмотрела на него.

— Ты и в самом деле встревожен, верно?

— Думаю, для того есть основания. Ты не согласна?

Спорить с ним не приходилось. Ситуация была, несомненно, опасной. Однако, признавая это, Рхиоу не считала нужным изводить себя тревожными мыслями.

— Если бы беспокойство могло чему-то помочь, — сказала она, — я не отстала бы от тебя по этой части. Только ведь доказательств тому не существует.

— Оптимистка, — сказал Урруах.

— Пессимист, — парировала Рхиоу.

— А ты на чьей стороне? — спросил Урруах Арху, который молча шел рядом с ними.

— Ни на той, ни на другой, — ответил тот. — Я лучше дождусь видения, которое скажет мне, чего ожидать. — Он с сомнением посмотрел на друзей. — Только дело в том, что вижу я всего лишь вероятные события. Видения мне являются, но всегда где-то рядом мелькает предостережение: «Все может произойти совсем не так». — Арху вздохнул. — Очень раздражает…