Его худощавая высокая фигура в короткой болоньевой куртке растворилась в вечернем сумраке.

Минут через десять стажер вошёл в подъезд панельной пятиэтажки. Опрос соседей он решил начать с первого этажа, хотя квартира Савицкой была на третьем.

Соседка Нины долго рассматривала в дверной глазок молодого парня в синей куртке. Парень приятной наружности, серьёзный на вид, подозрений у напуганной Аллы Ивановны не вызвал. Она повернула ключ в скважине и открыла дверь.

‒ Добрый вечер, Быстрова Алла Ивановна? ‒ Игнат раскрыл удостоверение помощника следователя. ‒ Мне нужно задать вам несколько вопросов о ваших соседях из десятой квартиры.

Женщина дала очень ценную информацию для следствия. Определённо, Валентина будет гордиться своим стажёром. Игнат включил диктофон и продублировал ее показания на бумаге.

Фёдорову не терпелось рассказать Лисицыной о вновь открывшихся фактах. Он приготовил чистый лист бумаги, чтобы продолжить сбор показаний свидетелей, как одинокой трелью зазвонил его телефон.

Звонила Лисицына. Предвкушая свой триумф, Фёдоров открыл было рот, чтобы обрадовать Валентину, только её гневный голос в трубке его опередил:

‒ Какого черта ты молчал про Миллер? Ты понимаешь, что она ценный свидетель по делу и собиралась прийти не просто?

‒ Валентина Васильевна, а в чём я виноват? Данные ее записал, пропуск заказал. Если она не пришла, значит, передумала. ‒ Игнат поднялся на второй этаж, не желая вести беседу при Алле Ивановне, вышедшей из квартиры с двумя огромными псами.

Валентина перестала отчитывать Игната. Как он мог не сказать ей? Она случайно заметила на его столе листок с данными Миллер и её номером телефона.

Игнат закончил беседу с начальницей и собирался спуститься на лестничную площадку первого этажа, как вдруг услышал танцевальную мелодию телефонного звонка. Очевидно, звук раздавался этажом выше, только хозяин телефона не спешил с ответом.

Фёдоров поднялся на третий этаж. Дверь в квартиру Савицкой была закрыта неплотно, оставляя узкий просвет. Звонивший телефон находился именно там, в этой квартире. Игнат выругался себе под нос, пеняя на отсутствие табельного оружия, и распахнул дверь.

В квартире царила тишина. Федоров включил свет в прихожей. В ней было пусто. На цыпочках, усмиряя сердцебиение, он прошёл по коридору в кухню-гостиную, откуда раздавался телефонный звонок.

Ещё издали стажёр увидел тёмный неподвижный силуэт на полу. С замиранием сердца он включил в кухне свет...

Чужой телефон на миг замолк, а затем снова нарушил тишину модной мелодией. Игнат увидел знакомый номер входящего абонента:

‒ Валентина Васильевна...

‒ Фёдоров, это ты? Я же Миллер звоню.

‒ Товарищ капитан, вызывайте оперативников...‒ он нервно вдохнул воздух. ‒ И сами приезжайте... У нас труп.

Двадцать минут напряженного ожидания стажёр провел не впустую. Он включил свет во всех комнатах, пытаясь на глаз определить оставшиеся после преступников улики. В коридоре ‒ отчетливый след ботинка, на глянцевой поверхности кухонного фасада ‒ едва заметный отпечаток пальца. К трупу Ирэны Миллер он решил близко не подходить в отсутствие Валентины.

Игнат встретил Лисицыну в дверном проеме входной двери.

‒ Стойте! Там отпечаток ботинка, если вы зайдёте, то затопчете его! ‒ деловито скомандовал он, в то время как оперативники и эксперт-криминалист надевали бахилы и резиновые перчатки. Сконфуженный собственным проколом, Игнат освободил проход.

‒ Молодец! ‒ похлопала его по плечу Валентина. ‒ Что заметил за эти двадцать минут? ‒ она едва скрывала боль и вину за то, что не помогла Ирине. За внешней стойкостью и непробиваемостью таились отчаяние, досада, беспомощность перед обстоятельствами.

‒ Валентина Васильевна, уверяю вас: она не успела бы приехать к вам, даже если очень хотела. Я бегло осмотрел тело. Её убили раньше часа дня, ‒ будто чувствуя состояние Лисицыной, пытался её утешить стажер.

‒ Игнат, она могла все рассказать по телефону, если бы ты проявил настойчивость. И всего этого... ‒ Лисицына протянула руку в сторону, ‒ не было.

Валентина приблизилась к лежащему посередине кухни трупу. Распущенные рыжие волосы закрывали лицо и плечи жертвы. Элегантное короткое платье красного цвета было испачкано кровью, скопившейся тёмной лужицей возле головы Ирины.

Валентина стояла в ожидании заключения судебного медика, повернувшего тело на спину. Её, опытного следователя, поразила открывшаяся картина: на посеревшем, мертвом лице Ирины был запечатлён крик ужаса от осознания неминуемой смерти, а в поблекших, открытых светлых глазах застыл страх...

Анна взволнованно набрала номер Лисицыной, но ни рабочий, ни сотовый телефоны не отвечали. Известие об убийстве Ирины не выходило из её головы: значит, она, несомненно, знала преступника или обладала важной информацией, которой намеревалась поделиться со следствием.

Берта сказала, что труп Ирины нашли в квартире Савицкой, любовницы её бывшего мужа. Господи, неужели Анна столько лет жила с чудовищем, пребывая в полном неведении?!

Этим вечером Валентина не ответила ей. До поздней ночи они с Фёдоровым допрашивали соседей, собирали показания, делали бесконечные запросы. Криминалисты нашли еще несколько отпечатков пальцев и обуви в квартире Савицкой.

В подробности расследования уже с утра посвятили начальника отдела Орлова. Никаких примечательных посланий в виде латинских букв с кодом найдено не было. Игнат упорно продолжал верить, что преступник неслучайно нацарапал эти буквы: он хочет в итоге, чтобы его вычислили! Только кто? Кому предназначалось послание?

Комментируйте пожалуйста без спойлеров))) ❣️❣️❣️

Глава 15.

В один из морозных дней октября Анне позвонил Михаил Александрович. Подходили сроки очередного квартального собрания акционеров холдинга.

Ужасные дни сменялись кошмарными ночами, наполненными страхом и тревогой. Анна узнала, что полковник Орлов приставил к семье Колосовских охрану. Она была уверена, что в такой ситуации, как сейчас, Михаил не захочет проводить совещание.

‒ Анечка, здравствуй, ‒ Анна заранее сжалась, ожидая обвинений и подозрительных замечаний. ‒ Ты не против, если мы проведём заседание в твоём офисе?

‒ Да, Михаил Александрович, а что случилось? ‒ она удивилась его просьбе.

‒ Я хочу немного перестроить переговорный зал в офисе холдинга, это, во-первых, а во-вторых, из соображений безопасности, ‒ вздохнул Михаил. ‒ Я хочу, чтобы ты занялась одним зарубежным заказом. Помнишь, ещё летом поступала заявка от Турции и Сингапура?

‒ Помню, ‒ её голос задрожал, ‒ только Боря... Борис Михайлович ‒ единственный, кто мог бы её отработать. Насколько мне известно, заказ был на проектирование?

‒ Правильно, Анечка. Он и будет заниматься им в Германии. Врач, наконец, снял аппараты жизнеобеспечения, и они с Бертой улетели вчера в Германию на лечение.

«Вот, значит, как? Он дышит сам, разговаривает тоже, ходит, по всей видимости, тоже сам, только видеть меня не захотел!» ‒ Анна