Потом носовые пазухи водителя взбунтовались против пытки кондиционированным воздухом; он громко и яростно чихнул и проснулся. Мысли о жене и всех других женщинах он сложил в обширную пустующую часть своего мозга, чем-то напоминающую вместительный багажник «вольво». За время пути он ни разу не открывал багажника. Водитель принял интенсивный душ и подумал, что сегодня он обязательно увидит Миссисипи.

Люди и в самом деле очень мало знают о себе; такое ощущение, будто им нравится без конца себя ранить.

Водитель планировал уехать без завтрака. Вы, наверное, подумали, что он привык к превратностям судьбы, но вид «вольво», подвергшегося насилию, шокировал даже этого ветерана дорог. Автомобиль пострадал от вандалов. Он стоял напротив номера водителя, чем-то похожий на жену, которую муж спьяну выгнал из дому, и она терпеливо ждала, чтобы при свете дня врезать ему его же чувством вины.

— Боже, что они с тобой сделали!

Вандалы открутили с колес все крышки, обнажив гайки, которыми колеса крепились к осям. Они украли зеркало бокового обзора, находившееся со стороны водительского сиденья. Кто-то пытался открутить зеркало целиком, но отвертка оказалась либо слишком велика, либо слишком мала для болтов. Замяв шлицы, эти мерзавцы поняли, что крепеж им не снять. Тогда они просто выломали зеркало, вырвав его из шарнирного гнезда. Раскуроченное гнездо было похоже на изуродованное плечо человека, которому вырвали руку.

Они неоднократно пытались подцепить и расшатать боковые окна «вольво» и проникнуть в салон, но «вольво» выстоял. В окне со стороны водительского сиденья им удалось сорвать резиновый уплотнитель, однако замок их железкам не поддался. Они пытались разбить окно. И здесь неудача: стекло лишь покрылось паутиной трещин. Убедившись, что в салон не проникнуть, они принялись за бензобак; возможно, чтобы отлить бензина, а может — чтобы набросать туда песка и запихнуть спичку. Крышка бензобака имела специальный замок; они его раскурочили, но открыть не смогли. Тогда они попытались залезть под капот. Опять неудача. Капот не поддался их наглым притязаниям. Разозлившись, они отыгрались на беспомощной решетке радиатора. Несколько прутьев были вдавлены, а один — выломан и всунут наподобие штыка.

Кто здесь побывал? Шайка местных тинейджеров-автовандалов? Или кто-то из постояльцев мотеля, воспринявший автомобиль с вермонтскими номерами как личное оскорбление? Кем бы ни были эти мерзавцы, но, когда они поняли, что «вольво» им не по зубам, кто-то отверткой (а может, штопором или туристским ножом) нацарапал на капоте слою из четырех букв. Борозды были глубокими, проникающими сквозь слой краски до самого металла. «СОСУ» — вот что они нацарапали на капоте.

— «Сосу»? — вслух переспросил оторопевший водитель.

Он прикрыл рукой поруганный капот.

— Мерзавцы! — крикнул он. — Свиньи, грязные выползки!

В двухэтажном корпусе мотеля, к которому он обращался, ночевало двести путешественников. Второй этаж имел общий балкон.

— Трусы! — орал водитель. — Что, педики, вам даже автомобиль не дал? Кто это сделал?

На втором этаже открылось несколько дверей. На балкон выходили заспанные, испуганные мужчины и таращились на водителя.

— Кто это? Что случилось? — спрашивали их разбуженные жены.

— Так кто сосет? — орал водитель. — Кто, спрашиваю?

— Эй, парень, еще шесть часов утра, — сказал кто-то с первого этажа, затем быстро закрыл дверь своего номера.

— Фред, что там случилось? — послышался женский голос сверху.

— Да один тип спятил. Идем спать.

«Когда я тебя увидел, Джолиет, ты показался мне чистилищем, — подумал водитель. — Нет, ты еще хуже!»

Водитель потрогал развороченное гнездо, в котором еще вчера стояло зеркало бокового обзора. Сейчас там чернел слой смазки.

— Ничего, это поправимо, — сказал он «вольво». — Не волнуйся, будешь как новенький.

«СОСУ»! Неровные, глубоко процарапанные буквы нагло ухмылялись ему. Водителю они казались клеймом, поставленным прямо на нем. Он сжался от стыда и почему-то представил Дерека Маршалла, который подходит к его жене и говорит: «Привет! Тебя подбросить домой?»

— Ладно, — глухим, тяжелым голосом произнес водитель, обращаясь к «вольво». — С меня достаточно. Мы едем домой.

Доброта водителя, его нежность к автомобилю могла бы впечатлить чувствительные души. Но постояльцы мотеля не верили в такую перемену настроения и не желали больше ничего слушать. Они закрывали двери своих номеров. А водитель, прикрыв рукой проклятое слово, плакал, прильнув к капоту. Он уехал от жены, он накрутил столько миль, чтобы расстаться с нею. И все — ради того, чтобы какие-то подонки надругались над его автомобилем.

Но каждого, кто доехал до Джолиета, обязательно потянет проехать еще полторы сотни миль и увидеть реку Миссисипи — «главную улицу» Среднего Запада и «пограничную полосу», за которой начинается американский Запад. Вы не были на Западе, если не пересекали Миссисипи. Пока вы не оказались в Айове, вы не сможете сказать, что побывали «там». А если вы видели Айову, вы видели начало.

Водитель знал это и потому умолял «вольво» с пониманием отнестись к его слабости и позволить ему увидеть реку.

— Обещаю тебе: потом мы сразу повернем обратно. Я просто хочу ее увидеть… Миссисипи. И Айову…

Айову, которая вчера казалась ему транзитным штатом на пути в Небраску.

«Вольво» молчал и угрюмо мчал его по дорогам Иллинойса. Государственный парк Старвд-Рок, Венона, Мендота, Генри, Кевани, Дженезео, Рок-Айленд и Молин. Они остановились на громадной площадке для отдыха. Чуть поодаль находился широкий мост через Миссисипи. Стоит его пересечь, и ты в Айове. На другом берегу — Давенпорт, Уэст-Либерти и озеро Мак-Брайд!

Но их он не увидит, во всяком случае, в этот раз. Водитель стоял возле «вольво» и смотрел на широкие воды Миссисипи. Вода была желто-коричневого цвета, похожая на чай. Человека, видевшего Атлантический океан, не поразишь зрелищем реки. Но дело было не в самой реке. На другом берегу находилась Айова… и тот берег заметно отличался от Иллинойса! Там росла кукуруза, и кисточки зреющих кукурузных початков развевались повсюду, будто вымпелы юных, полных энтузиазма спортивных болельщиков. Там на фермах выращивали крупных свиней… Он представлял себе это мысленно, поскольку на другом берегу Миссисипи не было ни кукурузных полей, ни пасущихся свиней.

— Когда-нибудь, — прошептал водитель, наполовину со страхом, что это может сбыться, наполовину с надеждой.

Поруганный «вольво» молча ждал. Помятая решетка радиатора и капот с нацарапанным «СОСУ» указывали на восток.

— Ладно, едем обратно, — сказал водитель.

Будьте благодарны даже за скудные возможности ориентации, которые у вас есть. Ведь водитель и в самом деле мог потеряться. Он мог перепутать полосы и, в полной уверенности, что едет на север, поехать на юг!