Тело Дианы действительно обнаружили в опечатанной квартире покойного Михаила Милашкина. Через несколько часов после ее смерти. Причина – отравление бытовым газом. Забили тревогу соседи, почувствовавшие его запах на лестничной клетке. Екатерина Михайловна Мошкина, приняв изрядную дозу снотворного, уснула перед работающим телевизором, забыв снять с огня закипевший кофейник… Вот только Миколас не подумал о том, что человек, принявший снотворное, едва ли будет следом вкушать бодрящий напиток. Тем более что в квартире Михаила был только растворимый кофе…

Следствие установило личность молодой женщины, выдававшей себя за Майю Новицкую. Ею оказалась хорошая знакомая Майи – Марите Даукантайте. Девушка скромная, но совершенно безвольная. У Марите, жившей вместе с не ладившими между собой родителями в пригороде Каунаса, была мечта – стать профессиональной художницей. Отец категорически возражал: перед глазами пример жены – натуры артистичной, творческой, но почти спившейся и не желавшей работать на ферме, как лошадь. Русской по происхождению. Майя, жалевшая девушку всей душой, утащила Марите с собой в Москву в надежде показать ее работы столичным светилам и, по возможности, устроить ей обучение в столице. Официально Марите на несколько дней поехала к тетке в Клайпеду…

Почему-то мне не хочется думать о меркантильности в действиях Марите. Возможно, когда вернулось сознание, память еще спала. Что стоило, например, медсестре громко объявить, что Новицкая пришла в себя?… Со временем Марите все вспомнила, но побоялась сказать правду. Маленькая ложь рождает большую. Ей так и пришлось жить «с оглядкой». Думаю, что к гостям Суворова она не выходила только по одной причине – боялась случайной встречи со знакомыми Новицких.

Владимир очень быстро свернул свои дела в России и улетел вместе с Викторией в Англию. На ПМЖ. Намерения вернуться не выказал. Простились мы с ним по телефону. Со взаимными фальшивыми заверениями в том, что даст бог – когда-нибудь обязательно свидимся. Обоих тяготили обстоятельства, сопровождавшие нашу последнюю встречу. Только Вика искренне надеется, что все мы в один прекрасный день соберемся вместе. Как и мои дети. Ну что ж. Иногда мечты сбываются. Хорошо, что девочка так и не узнала правды…

Я выполнила обещание. Мы вместе с Викой побывали и в церкви, и на могилах ее бабушки, дедушки, «Майи» и «мамы». Особо задержались на могиле Мошкиной Екатерины Михайловны. На недоуменный вопрос Вики, почему мы здесь остановились, я постаралась ответить как можно безразличнее: «Так… Краткий экскурс…»

Вместе с Суворовыми улетела и мать Марка – Лидия Федоровна. Сам Марк по-прежнему работает в своей больнице и частенько навещает нас и Петра Васильевича. Перед отъездом Суворов оформил договор дарения своего дома в поселке на летчика. Марк от коттеджа категорически отказался.

Летчик Минаев прожил в нем с семьей ровно полгода. Больше терпения не хватило, и дом на выгодных условиях был продан. Сейчас семья Минаевых живет в трехкомнатной квартире в Мытищах. Там же и работают. Но, как нам известно, жена Петра скучает по Касимову…

Наталья силовым методом устроила бурное примирение отца и сына Науменко, а затем и воссоединение семей. Несколько раз мы ездили в гости к бывшему садовнику, каждый раз пополняя объем знаний по садово-огородной тематике и количество редких растений на собственных дачах.

Поиски Миколаса продолжались долго. Выяснилось, что «братки» – это не только наше национальное приобретение. «Братки» – они и в Литве «братки». Пусть и сменившие бандитский прикид на одежду преуспевающих бизнесменов. Опередив официальные розыскные мероприятия, Миколаса нашла пуля меткого снайпера из противоборствующей группировки…

На работу я теперь добираюсь исключительно вместе с Димкой. А если возникает необходимость выехать позднее – как, например, в тот злополучный день, с которого все, собственно, и началось в этой истории, – за мной присылают машину. И еще: муж подарил мне новый зонт. Я все время забываю его дома.

Недавно поймала себя на мысли, что отвыкла от спокойной жизни. Каждый день жду каких-нибудь приключений на свою голову. Больше из суеверия. Почему-то кажется, что они сваливаются, неизвестно откуда, именно в тот момент, когда их не ждешь. Вот и нахожусь в постоянном ожидании, но с уверенностью, что все как-нибудь обойдется!