На двух других фотографиях было запечатлено больше народа, в том числе и Мария Андреевна с Сергеем Владимировичем.

– Кто этот молодой мужчина? – Я ткнула пальцем в человека, державшего Вику на руках и, судя по его радостной физиономии, вполне довольного жизнью.

– Это Марк, – взглянув на фото, ответила Леля. – Сын Лидии Федоровны. Очень хороший человек и специалист тоже хороший.

– Замечательно! – отреагировала я таким тоном, как будто мне сообщили крайне отвратительную новость. – С вашего разрешения я возьму эти фотографии с собой. – Возразить мне не осмелились.

Прощание было сумбурным. Не очень внятно извиняясь и принося хозяевам благодарность от следственных органов за гостеприимство, я буквально спустила подругу и сына с крыльца.

Ошалевшие супруги Науменко, пытаясь хоть в чем-то разобраться, робко пригласили остаться на чай.

Я категорически отказалась, сославшись на другой раз.

Уже у калитки нас догнали истошный крик Лели и звонкий лай Джульки. Выяснилось, что впопыхах я убежала в одних шерстяных носках…

Все попытки Натальи хоть что-то выяснить на обратной дороге терпели провал. Мне было некогда. Сидя на заднем сиденье, я мычала, шипела и цокала языком, в промежутках обзывая себя последними словами.

Наташка мигом разнервничалась и стала не только соглашаться со всеми эпитетами, но и существенно их разнообразить. Славка не обращал на меня никакого внимания.

Сеанс самобичевания прекратился сам по себе, как только я увидела в руках у сына мобильный телефон.

– Дай сюда! – прошипела я, вырывая его из рук сына, и задумалась, не зная, что делать дальше.

– Тебе, очевидно, нужен телефон «очень хорошего человека и специалиста» – Викиного дяди, – спокойно предположил сын и, не дожидаясь ответа, забрал мобильник назад, выудил номер из памяти и вернул аппарат мне. – Вещай! Только не зловещим шепотом.

– Алло? – раздался в трубке озабоченный баритон очень занятого человека.

– Это Марк?

– Марк, Марк… Кто это?

– Мне необходимо срочно с вами встретиться…

– А с кем я, собственно, разговариваю? Милая дама, вы не назвались. Вы, вероятно, от Орлова? Но у меня, к сожалению, сегодня нет времени на консультацию. Давайте договоримся с вами… на послезавтра в половине девятого…

– У меня тоже нет времени. Мы можем сэкономить и мое, и ваше, если дадите ответ на мой вопрос по телефону.

– Задавайте!

– Десять лет назад вы совершили должностное преступление, оформив смерть Суворовой Дианы Павловны за счет другой женщины. Вопрос…

– Кто вы? – Голос Марка перебил меня резко и требовательно. Страха в нем не было.

Я промолчала, удивляясь этому обстоятельству, и услышав продолжение: «Ваши условия?», удивилась еще больше – такое впечатление, что он практически готов к шантажу. Даже не попытался опровергнуть мое обвинение.

– Через полтора часа у центрального входа в «Макдоналдс» на Пушкинской. Я сама подойду к вам…

Не успела я отключиться, как Наталья резко сбавила скорость и съехала на обочину. Я даже не возмутилась, хотя и врезалась ей в плечо.

– Ты в своем уме? – заорала Наташка, отталкивая меня от себя. – Ну, положим, через полтора часа мы и будем на Пушкинской. В чем я очень сомневаюсь. Но зачем ты выбрала такое базарное место для встречи с убийцей? Да он тебя в толкучке прирежет скальпелем, ты и не заметишь! А мы – тем более!.. Славка! Ну скажи ты ей! Вот бестолочь!

– Надеюсь, она знает, что делает. – Сын зевнул и встрепенулся: – Давно я не был в «Макдоналдсе»!

На пять секунд Наташка умолкла – собиралась с силами. Потом опять разоралась, помогая себе жестикуляцией там, где не хватало запаса слов или дыхания. Да так, что проезжавшие мимо машины испуганно притормаживали. И зря. Наташка заодно успевала обругать и водителей, и пассажиров.

Я ей не мешала. Впрочем, как и она мне. Прозвонившись на работу, я выяснила, что все в относительном порядке. Как и было условлено, всем, кто мной интересовался, сообщалось, что я на месте, но «на территории». Бедная секретарша, услышав Натальины вопли, на всякий случай тепло со мной попрощалась. Как мне показалось – на всю оставшуюся жизнь, хотя я и обещалась быть к концу рабочего дня. Потом связалась с Листратовым.

Помощник прокурора Наташку не переорал. А я – его. Решив, что разговор будет односторонним, так сказать, «в одни ворота», отключилась. Тут некстати выбилась из сил и подруга. А я – то хотела попросить ее перезвонить Листратову. Пусть бы оторвалась по полной программе.

В салоне воцарилась тишина. Приглушенная мелодия мобильника заставила вздрогнуть даже Славку.

– Листратов! – ахнула я с перепугу, роясь в дебрях своей сумочки.

– Дай сюда-а-а! – Наташка нервозно выхватила ее из моих рук, вытащила мобильник и рявкнула: – Да он же у тебя выключен!

– А чего же тогда звонит? – растерянно удивилась я. Славкин мобильник в моих руках стойко молчал.

– Мама дорогая! – взвыла Наташка, судорожно швырнув мою сумку мне и потребовав немедленно подать ее собственную. Как бы не так! Я на ней сидела! Пока сообразишь… – Витюша! – закатив глаза к серому небу, молила Наташка не ведающего об этом Листратова. – Подожди немного. Сейчас только телефончик найдется…

Он, естественно, нашелся. Только поздно.

Мобильник умолк, зато активизировалась Наташка, справедливо разоряясь по поводу того, что я уже и не знаю, на что себя усадить.

Но тут раздалась «старая песня о главном» – той же мелодией, что и Наташкин, заверещал в моих руках Славкин мобильник. Заслушавшись подругу, я совсем про него забыла, именно поэтому он и перепугал меня до крайности. От неожиданности взвилась ввысь, ударившись макушкой об обшивку верха и успев сделать заключение: она в недостаточной мере предохраняет от ушибов. Телефон последовал за мной, но потом проявил строптивость и, вылетев из рук, самостоятельно определил место падения – Наташкины коленки.

– О, блин! Манна небесная! Хорошо не на голову. – Подруга ловко ухватила аппарат, не дав ему пасть еще ниже, и гаркнула в трубку: – Блин! В смысле – Виктор Василич?… Ну хорошо, просто Виктор Василич, без всякого смысла… Нет, ты правильно набрал номер. Просто Славик сейчас за рулем, а Ирка аппаратами швыряется… Да рядом, рядом… Мы? Как откуда едем? Из мест не столь отдаленных… – Наталья явно тянула время, выразительно сверкая глазами в мою сторону.

Потом начались жесты. Первый, означающий, что у меня не все дома, я поняла сразу, остальные, выступив сурдопереводчиком, перевел Вячеслав:

– Ма! Наталья Николаевна просит подсказать, что врать по поводу того, откуда и куда мы едем?

– Он не орет? – опасливо спросила Наташку, и та скорчила мину, понятную и без сурдоперевода: «Попробовал бы при разговоре со мной!» Это успокоило, и, протянув руку, как за подаянием, я выслушала торжественное обещание подруги в адрес Листратова, что сейчас он все сведения получит от первоисточника.