шесть лет, и до этого несколько лет ей не делали прививок, но, вероятно, какие-то остаточные антитела присутствовали в ее иммунной системе. Также возможно, что она была подвержена этому вирусу и поборола его сама, но впоследствии снижающиеся способности к противодействию вирусу подвели ее – и она заболела спустя время. Беременность может иметь свое воздействие на иммунную систему. Может быть, бремя вынашивания щенков ослабило ее и сделала беззащитной перед вирусом? Ей повезло; она, возможно, поправится. Ротвейлеры по сравнению с другими породами кажутся более устойчивыми к этой болезни; хотя я не знаю, почему это так.

Парвовирус, или, точнее, собачий парвовирус 2 (CPV2), – это одноцепочечная ДНК семейства Parvoviridae. Во многих ветклиниках его просто называют «парво». Он появился на авансцене в конце 1970-х и быстро распространился по всему миру. Мы точно не знаем его происхождение, но он очень похож на кошачий вирус панлейкопении, который поражает только кошек, размножается в костном мозге среди прочих мест в организме. Он также похож на некоторые другие парвовирусы, которые поражают норок, енотов и лис. Предполагают, что вирус в какой-то момент мутирует и переходит с вида на вид. От такого сценария у всех волосы встают дыбом на загривке и уши торчком. Выражаясь иммунологическими термином, «наивные» животные – это такие животные, которые никогда не сталкивались с какой-то болезнью, и их иммунная система еще на выработала специфический ответ на нее. Когда парво впервые объявился, он попал в популяцию, которая была абсолютно наивной; для нее вирус стал смертельной новинкой. Он мгновенно охватил всю популяцию собак. Доведенные до отчаяния ветврачи были вынуждены использовать единственную доступную на тот момент вакцину от кошачьей панлейкопении. До сих пор живы те ветеринары, кто вспоминает, как отчаявшиеся владельцы штурмовали их клиники с домашними собаками и фермерскими рабочими животными, в панике требуя сделать хоть что-нибудь в ходе вспышки этого заболевания. К концу 1970-х разработали вакцины от парво, они стали более доступны, а сейчас эта прививка входит в список обязательных для собак по рекомендации Мировой ветеринарной ассоциации мелких животных (WSAVA).

В последние годы вакцины получили плохую репутацию в прессе; в Соединенном Королевстве много антипрививочников, которые испытывают боязнь перед комбинированной вакциной от кори, паротита и краснухи (MMR). Инициатором этого страха стал доктор Эндрю Уэйкфилд, автор исследования от 1998 года, в котором он связал аутизм с прививками. Его заявления упали на благодатную почву, и споры не стихали почти десятилетие. Отголоски того скандала до сих пор можно услышать в любом разговоре о необходимости вакцинаций. В итоге Центры по контролю над заболеваниями (CDC) в США и Национальная служба здоровья (NHS) в Соединенном Королевстве, два самых крупных органа, осуществляющих обработку эпидемиологических данных в мире, пришли к заключению, что связи между прививками и аутизмом нет. Генеральный медицинский совет в Великобритании в конце концов вынес решение, в котором было постановлено, что Уэйкфилд действовал нечестно – и его право на осуществление медицинской практики было отозвано. Вопрос не в том, может ли кто-либо – будь то Уэйкфилд или кто еще – ставить под сомнение вакцинацию. У нас у каждого есть право задавать вопросы. Однако мы должны руководствоваться данными, и основной причиной решения исключить Уэйкфилда из списка практикующих врачей было не то, что он предположил наличие связи между аутизмом и вакциной MMR, а то, что у него не было никаких оснований для такого утверждения.

Для тех из нас в развитом мире, кто, вероятно, забыл или никогда не сталкивался с эпидемическими инфекционными заболеваниями, страшным напоминанием того, как мир выглядит без вакцины против болезни, стал COVID-19. Один из комментаторов, говоря о коронавирусе, отметил: «Вы хотите знать, как выглядит мир без вакцин? Посмотрите: вот он – мир, где отсутствует всего лишь ОДНА вакцина».

Невозможно обсуждать вакцинацию без упоминания оспы. Оспу вызывает вирус Variola. Сначала у вас повышается температура, начинается рвота, позже на коже появляются характерные пустулы, заполненные жидкостью. Существует несколько разновидностей оспы, но в целом общая смертность составляла около 30 % (для сравнения, смертность от COVID-19 в начале пандемии оценивалась как 1–2 %, хотя для разных стран могут быть расхождения в данных). От оспы, вероятно, скончалось почти 300 миллионов человек лишь в течение только одного XX века. Прививка, или вариоляция, стала ранней превентивной мерой для борьбы с болезнью и использовалась уже в 1500 году в Китае. Одна из форм вариоляции заключалась в использовании иглы для прокалывания язв у больного оспой. Той же иглой затем вводили оспенный гной подкожно здоровому человеку для того, чтобы у него выработался иммунитет к этой жестокой инфекции. В процессе вариоляции индивиды заражались оспой или же любой другой инфекцией, которая была на той грязной игле. Сифилис тоже тогда бушевал и иногда передавался в ходе таких прививок. Это было опасно. И несмотря на это, отчаяние толкало людей на такой рискованный эксперимент, и отпрыски многих европейских монархий были привиты именно таким образом. Вот насколько была страшна оспа и велик страх перед ней.

В 1721 году в Бостоне в результате вспышки оспы заболела почти половина населения 12-тысячного города. Коттон Мэзер и Забдиель Бойлстон испытали на себе вариоляцию. Оба вели журнал записей. Ими была отмечена смертность 14 % среди непривитого населения. Смертность среди тех, кто подвергся вариоляции, в ходе вспышки инфекции была 2 %. Процедура оказалась настолько эффективной, что ее тут же взяли на вооружение британские военные, чтобы сохранить боеспособность своих войск. Однако даже смертность 2 % все еще немыслимо высока в современном контексте. Помощь пришла скоро. В 1757 году в Глостере был вариолирован восьмилетний мальчик. Это был Эдвард Дженнер. Он вырос и стал разносторонним ученым, чьи интересы охватывали различные сферы деятельности: от исследований человеческой крови до полетов на воздушных шарах. Он был членом Королевского научного общества, уважаемого англоязычного научного института того времени. В 1796 году Дженнер начал свою кампанию против натуральной оспы. Он слышал, что доярки не болели оспой после того, как переносили мягкую форму коровьей оспы. В мае 1796 года он взял свежий биологический материал у жертвы коровьей оспы Сары Нелмс. Используя этот материал, он привил коровью оспу восьмилетнему Джеймсу Фиппсу. Джеймс немного потемпературил и некоторое время похандрил. На девятый день после прививки мальчик потерял аппетит и его охватил озноб, но на следующий день ему стало лучше. Два месяца спустя, в июле того же года, Дженнер вколол мальчику натуральную оспу; однако мальчик не заболел и чувствовал себя отлично. Дженнер придумал слово «вакцинация» от латинского слова vacca. Путь вакцины был