Поначалу ей казалось, что она будет воспринимать Эриона как мальчишку, относясь к нему соответствующе. Все-таки самой Вере в прошлой жизни было за сорок. Эриону здесь всего двадцать пять. Но все это как-то само по себе сгладилось. Возможно, на ней сказался биологический возраст тела, в которое она попала. Всё-таки здесь ей всего пятнадцать. Вероятно, гормоны, бушующие в теле, так или иначе влияют на нее. Только сейчас она поняла, что в некоторых случаях реагирует слишком эмоционально. Такого с ней давно уже не случалось.

В сердце закрался легкий страх. Впереди их ждала война. Нет, смерти она не боялась. Сложно это делать, зная, что душа человека на самом деле бессмертна. А вот с миром и людьми, живущими в нем, расставаться Вере не хотелось.

Она успела полюбить иной раз слишком ворчливого Иагона, привязаться к Асалии, у которой глаза частенько бывают на мокром месте. Любая мелочь могла заставить ее расплакаться. Осторожный Уоррен ей тоже нравился, пусть она и любила его немного меньше, чем Иагона. Ну и конечно, ей хотелось знать, во что выльется ее симпатия и легкая влюбленность в Эриона.

Ей хотелось узнать: перерастут ли эти чувства в настоящую любовь?  Что их ждет дальше? Какой будет их жизнь? Что они оставят после себя и оставят ли?

Все так запуталось. Когда она только пришла сюда, у нее был четкий план. Она должна была во что бы то ни стало разорвать помолвку, которая грозила смертью ее новой семье. Казалось, нет ничего проще. Одно письмо – и можно вздохнуть свободнее, но у судьбы явно были на них всех иные планы.

Вера попыталась представить, как потекла бы ее жизнь в случае, если бы Эрион разорвал помолвку изначально. Пилюли, король, столица и либо свадьба с Вальтегором, либо побег. Вероятнее всего, второе, а после первое. Почему-то сейчас она не сомневалась, что их все равно поймали бы.

Наверное, хорошо, что Эрион оказался вот таким и не захотел разрывать помолвку. И пусть поначалу он руководствовался одной лишь выгодой, но сейчас все не так. Или она выдумывает и все по-старому?

Она фыркнула. Лучше не стоит думать об этом. Не хватало еще начать накручивать себя. Даже если Эрион по-прежнему преследует лишь выгоду, сделать она ничего не может. Насильно влюбить в себя человека невозможно.

Признаваться в том, что ее собственные чувства несколько поменялись, Вера не собиралась. Если Эрион ничего такого не ощущает, то она будет выглядеть глупо в своем признании. Да и давать ему в руки такой козырь она не хотела.

На следующий день новые заботы так закрутили, что Вера и думать забыла о своих переживаниях. Лишь время от времени вспоминала Эриона, тихо вздыхая и тут же ругая себя за проявленную слабость. Иагон, заметивший состояние внучки, тонко улыбался, но молчал.

Вальтегор уходил все дальше и дальше от столицы. Поначалу он не мог поверить, что у него все так просто получилось. Чувство эйфории дурманило разум и заставляло то и дело улыбаться. Он пробирался дальними тропами, которые ему посоветовал Эрион. Насколько он понял, эти пути были проложены людьми, которые иногда перемещались от одной деревни до другой. Ястер не понимал, откуда Эриону известно о чем-то столь, казалось бы, незначительном. Большие дороги Ястер обходил стороной, понимая, что по ним идти ни в коем случае нельзя.

Иногда он сворачивал куда-то не туда, и тогда ему приходилось тратить некоторое время, чтобы вернуться на свой маршрут. Его не слишком пугали такие отклонения. Честно говоря, если бы не понимание, что ему как можно скорее следует покинуть Андотт, он с удовольствием пошел бы туда, куда его ведет судьба.

Следовать правильному пути было очень сложно. Рожденный и проживший всю жизнь в столице, он был плохо подготовлен к жизни в лесу, но некая врожденная смекалка помогала ему, не давая погибнуть из-за простейшей банальности.

Вальтегор дышал свободой. Он просыпался до восхода солнца и любовался рассветом. При этом он сидел, затаив дыхание, словно из-за любого неловкого движения все таинство потеряет смысл. Днем, в пути, он слушал пение птиц и вдыхал пьянящий воздух, а ночью часами лежал и смотрел на сияющие звезды. Почему-то ему казалось, что они совсем другие, чем в столице, словно он не просто вышел за стены города, а перенесся в иной мир.

Из-за восторга чувство опасности притупилось. Нет, он знал, что в лесу бывает опасно, ведь демонические звери не дремлют, но ему везло. Вальтегор воспринимал свое везение как благословение.

Постепенно подгоняющий вперед страх истаял. Ястер стал чаще останавливаться около заинтересовавших его трав. Движение вперед замедлилось. А однажды ночью он вспомнил о родственниках, оставленных позади, и впервые подумал, что поступил неправильно. Ему не следовало оставлять их. Надо было отправиться вместе с ними, чтобы помочь, если вдруг что-то случится. Он ведь мог скрыть свою личность, как-нибудь замаскироваться. А что, если они погибнут?

Из-за этих волнений красота природы вокруг немного увяла. Вальтегор умом понимал, что он никак не мог пойти с ними. Любой, кто был при дворе короля хоть раз, мог с легкостью его узнать. Замаскироваться? Как? Не мог же он изменить черты своего лица. А они были весьма запоминающимися.

Промучившись пару ночей, Ястер смог убедить себя, что все сделано правильно. Его присутствие могло только навредить близким людям. В конце концов, в армии полно хороших алхимиков. Да и Эрион вряд ли позволит своей невесте погибнуть.

После размышлений на душе остался неприятный осадок, от которого Вальтегор так и не мог избавиться. Хотя стоит признать, что в этом был свой плюс – он перестал витать в облаках счастья и взглянул на мир осмысленным, трезвым взглядом. И тут же понял, насколько на самом деле опасно его путешествие.

Когда к нему пришло это осознание, он стоял посреди леса, чуть растерянно оглядываясь по сторонам. Он вдруг подумал, что на самом деле не знает, правильно ли идет. Резко подняв голову, он выдохнул. Судя по положению солнца, направление верное. Он не понимал, как смог дойти сюда. Еще несколько мгновений назад он был уверен, что идет по правильной тропинке, о которой ему рассказывал Эрион. Потоптавшись немного на месте, Ястер решил, что смысла и дальше стоять нет.

Достав запасенную карту, он хмуро изучил ее и сделал пометку в голове, что вскоре должно появиться ответвление, на которое ему следует свернуть. Ближе к вечеру ответвление появилось, и Вальтегор снова воспрял духом.

Путь, нарисованный для него Эрионом, вел в Вендарию, мимо Торлага и горы Кэр-Тиан. Вальтегор знал, что в том месте находится дом и ферма лекарственных растений семьи Меир. Подумав немного, он решил, что ему следует зайти и проверить, все ли у них хорошо.

Отойдя от тропинки вглубь леса, Ястер достал из котомки сушеное мясо и кусок лепешки. Костер разводить он не собирался. Мало ли кто ночью может пойти этим путем.

Из-за вернувшегося благоразумия он настороженно оглядывался по сторонам, прислушиваясь к звукам леса. Вальтегор не понимал, как до этого момента он спокойно спал, не заботясь ни о разбойниках, которые могли напасть на него во сне, ни о зверях. Особенно его волновали последние. Достав запрятанный в самую глубь котомки кинжал, он положил его рядом и, завернувшись в плащ, привалился спиной к стволу дерева.