Однако теперь настроение навевало ей совсем другие мысли – мысли, полные ярости. Это не она ошибалась. Это Блейк. Упрямый лох Блейк. Каким же ослом он был, если не понимал, кто перед ним? Он думал, что любит Джейн? Нет, не любит. Энди знала это так же точно, как и то, что Блейк ненавидит реалити-телевидение. Да, он раз пять встретился с Джейн. Подумаешь! Его рассказы обо всех этих свиданиях были приятными, но лишенными блеска. Он больше увлекался, когда играл с Щенком. Был более возбужден, когда побил собственный рекорд в пинбол-игре «Спайдермен». В его глазах было больше света, когда он лег на нее во время страстного офисного секса.

Ясно, что личное счастье не входит в список жизненно важных необходимостей Блейка. Энди следовало это помнить. Он просил найти ему жену с особыми качествами, однако он ни разу не заикнулся о том, что жена должна приносить ему радость. Он хоть понимал, что теряет?

И вот теперь он хочет попросить женщину своей мечты стать его невестой. Его унылую женщину. Какое жалкое существование их ждет!

Энди посмотрела на часы, висевшие над плитой. Почти половина десятого. Он, вероятно, уж сделал предложение.

Черт возьми! Да как он мог?!

Надо ей остановиться и больше не пинать плиту. Сломанный палец не поможет разбитому сердцу. Хотя, возможно, это поможет ей выпустить из себя хотя бы часть агрессии. Энди попыталась успокоиться, но безуспешно.

– Тебе сегодня надо пойти со мной.

– Нет. – Качая головой, Энди потянулась за таблетками от боли. – Ничего такого мне не надо.

– Но почему? Ты бы развеялась, отогнала от себя плохие мысли.

– Я не могу сейчас быть с людьми, – объяснила Энди. – Даже с тобой. Прости.

Она была так возбуждена, что не могла заставить свои пальцы открыть флакон.

– Хорошо. Но что ты будешь делать? Я боюсь, что ты будешь пить всю ночь напролет и допьешься до беспамятства. – Лейси протянула к сестре руку, молча прося у той флакон с лекарством.

– Это было сегодня днем. И я больше не пью. – Тяжело вздохнув, Энди протянула лекарство сестре. – Вообще-то я собираюсь просто сидеть на кушетке, смотреть какой-нибудь печальный женский фильм и, возможно, съесть целую коробку мороженого «Бен-энд-Джерриз».

– Абсолютно деструктивное поведение, но, пожалуй, денек тебе позволяется так себя повести. – Лейси высыпала две таблетки из флакона на ладонь Энди.

Та сжала пальцы и отдернула руку.

– Позволяется? – переспросила Энди. – Черт возьми! Позволяется! Не все из нас могут так же, как ты, зарывать сердечную боль. – Она одним глотком проглотила таблетки, притворяясь, что вместе с ними проглотила и свои последние ужасные слова.

Энди крепко зажмурила глаза. Глупо, глупо, глупо! Снова открыв глаза, она увидела, что сестра стоит, опустив голову.

– Лейси, прости, пожалуйста! Я случайно это сказала. – Боже, она ведет себя отвратительно! Она не должна срывать свою злость на Лейси. – Видишь? Я сегодня неподходящая компания.

Лейси подняла голову, ее лицо было непроницательным и не выдавало ее чувств.

– А знаешь что? Ты права. Я не в состоянии совладать с собственными эмоциями. Я над этим работаю по-своему, и я оценила, что ты ко мне не лезла.

Теперь Энди почувствовала себя еще хуже. Она не помогала Лейси совладать с ее горем, потому что была ленива и эгоистична, а вовсе не из-за того, что не хотела проникать в ее личное пространство. Ее глаза наполнились слезами.

– Я была ужасной сестрой! – воскликнула она.

– Ничуть. Ты была именно такой, какая мне нужна. Итак. Что бы ты ни захотела сделать, делай это. Я с уважением отнесусь к твоим способам справиться с проблемой. И я буду рядом, если понадоблюсь тебе.

Энди крепко обняла ее.

– Господи, я так люблю тебя, Лейси! Так люблю!

Несколько мгновений они стояли обнявшись, прежде чем отойти друг от друга. И хотя это ничего и никого не исправило, жизнь действительно стала казаться чуть более сносной.

Если, конечно, Лейси на самом деле имела в виду то, что сказала. Чувство вины могло почти одолеть боль, если она действительно так думает.

– Так с тобой все будет хорошо? – спросила Лейси. – Я могла бы позвонить и отложить все, если…

– Нет, – перебила ее Энди. – Иди! Развлекайся! И возьми на обратном пути такси, если будет слишком поздно. Мой телефон отключен, но я потом проверю, не прислала ли ты эсэмэску или голосовое сообщение.

– Поняла, мамочка!

Энди простояла на кухне до той минуты, пока передняя дверь не захлопнулась за Лейси. Потом она взяла в холодильнике банку диетической газировки и направилась в гостиную. Несмотря на несколько согревающих сердце мгновений, Энди все еще сердилась. Более того, ее ярость росла как снежный ком. И была уже настолько велика, что она не могла сидеть спокойно. Энди металась по квартире, изнывая от желания ударить что-нибудь или пнуть. И это чувство было столь сильно, что Энди казалось, будто она слышит, как ее гнев бьется в окно, как шарики града в ненастную погоду. Тук-тук-тук…

Но, может, это вовсе не ее воображение.

Застыв, Энди прислушалась. Звук раздался снова. Тук! Нет, по оконному стеклу точно барабанит град. Или какие-то камушки. Энди осторожно подошла к окну и выглянула. Зрелище, которое предстало ее взору, задело ее сердце, заставило чуть расслабиться.

Но потом она вспомнила… все… и вновь ожесточилась. Пока что ей удалось оставить в покое «Донован инфотех» вместе с ее рекомендациями. Но рядом с ее домом находится Блейк Донован. И если он в ближайшее время не уйдет отсюда, она не уверена, что все останется на месте.

Блейк поискал на земле вокруг дома очередную пригоршню камешков. Он понимал, что это совсем уж мальчишеский способ добраться до Эндреа, но ее телефон сразу переключался на голосовую связь, а передняя дверь была заперта. И лишь когда он увидел через окно, что она ходит по квартире взад-вперед, ему пришло в голову бросить в окно несколько мелких камней.

Но если он будет чувствовать себя как подросток из средней школы, переживающий душевную боль первой любви, то почему бы ему не вести себя соответственно? К тому же он испытывал невероятное удовлетворение, слыша каждое «тук» по стеклу, ведь при получении электронных писем раздавался совсем иной звук.

Блейк уже было собрался запустить в темное окно очередную пригоршню гальки, как вдруг понял, что Эндреа уже смотрит на него.

– Энди! – крикнул он одновременно с отчаянием и волнением. – Энди Доусон!

Подняв оконную раму, она закричала ему сквозь жалюзи:

– Уходи отсюда, Блейк Лохован!

Вообще-то не на такое приветствие он рассчитывал, однако он не ждал и того, что она встретит его с радостью. Во всяком случае после того, как она сегодня ушла от него.