В последние недели Мино тихо и спокойно провел две акции: в Бостоне он поразил ядовитой стрелой влиятельного промышленного магната Макса Максимиллиана МакКевина и его сына Мелвилла. Эти двое имели безграничную власть над концерном Xeton, владевшим самыми крупными в мире фабриками по производству сырого каучука. Фабрики размещались по всему миру, огромные участки леса вырубались и заменялись деревьями, производящими чикл. В одном районе подсчитали, что ради каучука было уничтожено около шести тысяч видов деревьев и растений. Когда земля истощалась, а деревья с чиклом умирали, концерн вгрызался в следующий кусок леса. В Бостоне фабрики Xeton производили автомобильные шины. После визита синего морфо акции Xeton рухнули.

В Вашингтоне Мино вонзил стрелу в шею председателя компании, занимавшейся развитием промышленности Латинской Америки во благо США, господина Теодора В. Ханссона. Кроме того, этот человек сидел в правлении «Мирового банка» и считался ведущим экспертом-экономистом.

Конечно, эти две тихие акции снова вызвали серьезные волнения в обществе. Газеты километровыми колонками жестких обвинений обрушились на политиков и полицию за то, что они не могут поймать террористов. А некоторые газеты даже решились написать правду о том, чем на самом деле занимаются американцы по всему свету и что могло спровоцировать подобные акции возмездия. Действительно ли у жертв группировки «Марипоса» рыльце в пушку?

Официальные представители власти сразу же назвали подобные статьи «леворадикальными» и «наносящими вред обществу», но Мино смотрел на них с улыбкой и гордостью.

Возможно, думал он.

Прямо перед тем как подняться на борт самолета, Мино купил стопку газет и журналов. На первой странице «Washington Post» он увидел большую фотографию, которая мгновенно приковала к себе его взгляд, по телу пробежала волна тошноты. Он наклонился над мусорной корзиной, а пожилая дама спросила его, не нужна ли ему помощь.

Мино покачал головой, сильно сжал губы и, шатаясь, побрел на посадку в самолет до Лиссабона.

Мино вжимался в стены домов, пропуская проезжающие автомобили. На узких улочках не было тротуаров, так что он с большим трудом передвигал свои тяжелые, набитые книгами чемоданы прямо вдоль машин. Выйдя на небольшую площадь возле собора Святого Петра, Мино присел передохнуть.

Фуншал. Мадейра. Крайняя точка Европы в Атлантическом океане. «Мадейра» значит «лес». Очень зеленый и плодородный остров, Мино заметил это, когда самолет кружил над ним перед посадкой. На крутых склонах были устроены террасы, ломящиеся от фруктовых деревьев, овощей и цветов. Он читал, что на этом острове – удивительная по разнообразию флора. Они выбрали этот естественный природный сад в качестве места встречи не просто так.

Здесь им предстояло выдохнуть, подытожить свою работу и спланировать новые акции.

Мино поднимался по высокому холму к отелю «Резиденция Санта Клара». Он знал, куда ему идти, но пожалел, что не вызвал такси до самого верха. Он вспотел, тащить багаж было тяжело. Он не смог оторвать от сердца ни одну из книг, которые купил в США, – это были важные книги, он хотел обсудить их с остальными.

Остальные. Орландо, Ховина и Ильдебранда. Приехали ли они? Приедут ли они? Оставалось еще два дня до назначенной даты. Мино ждал. Он хотел встретить их. Он хотел поприветствовать их огромным подносом плодов дерева анноны, он видел, что они растут здесь.

«Резиденция Санта Клара». Отель бронировала Ховина по телефону через туристический офис Фуншала. Они хотели поселиться в маленьком тихом отеле с прекрасным расположением и выходом в сад. Для бронирования она использовала имя из одного из своих фальшивых паспортов.

Ничто, подумал Мино, ничто не помешает осуществиться тому, что они задумали.

Входом в «Резиденцию Санта Клара» служили красивые резные ворота. От них дорожка вела к чудесному дому в классическом английском колониальном стиле, вдоль аллеи росли гибискусы и бугенвиллии. У входа в отель стояли горшки с орхидеями и стрелициями, цветы которых были похожи на райских птиц. Мино узнал и другие растения и остановился, чтобы насладиться их ароматом: желто-золотистый хлопчатник, фиолетовая вербена, кроваво-красная исертия и огромное драконово дерево.

Мино вежливо поздоровался с садовником, сметавшим опавшую листву с дорожки.

Его встретил хозяин, пожилой, седовласый и очень внимательный священник, следивший за этим местом в промежутках между служением Богу. Мино получил номер с выходом в сад.

Никто больше пока не приехал.

Мино почистил себе плод анноны, сидя на скамейке в тени большого гибискуса. Воздух был плотным и влажным, но сидеть в этом саду, напоминающем джунгли, было очень приятно. Он почувствовал тепло в груди. На мгновение в голове у него мелькнула мысль, что можно было бы бросить все задуманное, осесть на этом чудесном благодатном острове и прожить здесь до конца жизни. Марии Эстрелле здесь точно понравится. Но нельзя. Это было бы предательством, непростительным предательством той части мира, откуда они родом, той, которой нужна помощь.

Мино видел море. «Резиденция Санта Клара» находилась на холме над городом, и с него открывался прекрасный вид. В море выходил длинный мол, закрывавший залив от больших волн. Мино видел муравьев-человечков, они бродили по молу.

Как все просто! Как легко убивать! Даже самых могущественных из могущественных не могут охранять постоянно, ежесекундно. А для того чтобы беззвучная стрела вонзилась в цель, достаточно и доли секунды. Духовые трубки, стрелы, яд – все родом из дождевых лесов. Дождевые леса мстили за себя.

Группировка «Марипоса» использовала синего морфо в качестве своего символа. Мино улыбнулся. Но появилась еще одна бабочка, золотистая арганте, абрикосовая сера. В Западной Германии она наделала шума, вызвав ужас и волнения в обществе. Американские газеты сразу же вспыхнули: группировка «Марипоса» атакует не только США. И до Европы докатилась волна жестокого террора.

– Ты будешь Морфо, – смеясь, сказал Орландо Мино при расставании, – а я буду Арганте. Это моя любимая бабочка.

И все же Мино чувствовал гнетущее беспокойство. Что-то случилось такое, чего не должно было случиться. Он не успокоится, пока все трое не будут рядом с ним. Шок, который он испытал в аэропорту перед тем, как подняться на борт самолета, все еще ощущался комком посреди живота. Мино не понимал, почему возник этот комок, и не мог спать по ночам. Он устал, он был напряжен. И все же очень доволен.

На следующий день он прошелся по длинному молу. Мощные океанические волны ударялись о мол с одной стороны, а с другой наблюдалась обычная суета – погрузка и разгрузка судов. А на склоне холма, прямо до белой церкви почти на самой вершине, простирался город Фуншал. Это был красивый город с белыми, покрытыми известью домами, красной черепицей и зелеными плодородными садами.

На самом краю мола лежала бетонная плита, выходившая в море. Чтобы добраться до этой плиты, нужно было спуститься по металлическим скобкам, вбитым в отвесную стену. Мино перегнулся через край мола и поставил ногу на первую скобку, а затем спустился вниз. Маленькие крабики в страхе заметались по плите и исчезли в море.