— Братишку в чувство приводить, — объяснил Данила. — Добро, живой остался. Хотя я бы ему обе башки открутил за его игрушки.

Серафима ничуть не удивилась, увидав Доная, поднимавшегося на борт Крылатого Волка.

— Мы ждали тебя, — сказала она, встретив Синего князя на площадке перед люком. — Теперь все Семь Стихий дома.

— Ты знала, что я стану избранником Смерти? — Донай смерил женщину недоверчивым взглядом.

— По-моему, иные варианты отсутствовали. Оливул, Грег-Гор был в чужой Игре.

— Данила рассказал.

— Он на нижней палубе. Идем.

Друзья стояли над Черным князем — двуглавым драконом, лежащим на полу между припаркованными катерами. Оливул еще раз погладил покрытые чешуей одинаковые головы с поникшими блестящими гребнями и подошел к Каляде.

— Мне необходим устойчивый фон, чтобы восстановить его Экзистедер. Энергия Созидания была собрана внутри Грег-Гора, и это поддерживало его человеческий облик и его силы.

— Что я могу сделать, Оливул?

— Боюсь, ничего. Сенсорные воздействия пока не помогут. Необходима Игра.

— Оливул, — Донай перевел взгляд на кузена, — Юлька мне говорила по дороге, но я хочу услышать от тебя: этот дракон — твой единокровный брат Гай-Росс?

— Да.

— То есть получается, что ты одним боком из Темных Миров?

— Да, но это неважно. Тем более сейчас.

— Может быть я не специалист по Играм в центре Структуры, но в Темных Мирах я втихую от папочки шлялся довольно много и их особенности знаю. Короче, строй основной поток, я поддержу фон.

— Ты только-только пришел в себя после ранения, Игра требует полной отдачи…

— Забудь. Ему хуже, чем мне. Начинай.

Каляда сделала знак Юльке и Даниле отойти к стене ангара, а предусмотрительный Пэр разместился в перилах лестницы заранее. Оливул несколько раз глубоко вдохнул и замер над братом. Медленно-медленно стала оформляться струя его Силы Созидания.

Донай первые несколько минут никак не мог нащупать подход к искусному переплетению образов, творимых Белым князем. Игра разрасталась с каждым новым витком, как сложная мелодия, как многоголосый хор, как органная кантата. Поделки экзорных мечей, каменных стен и прочей мелочи показались такими примитивными, что Ви-Брук подумал, не переоценил ли свои силы, когда последовал за братом в его виртуозную Игру. Впрочем, беспокоился он напрасно. Потоки синхронизировались сначала на периферии, затем потекли вместе вглубь вновь создаваемого локального Экзистедера.

Рядом возникла тень Смерти. Металлические конструкции ангара удержали ее в себе, и образ Стихии неспеша пополз по полу и корпусам флаэров, приближаясь к Грег-Гору. Слух уловил равномерный звук капели: вода просачивалась из надтреснувшей трубы и крупными каплями падала вниз. Подул пробившийся через полуоткрытый люк ветер и вместе с ним в помещении появился запах озона и живой травы.

— Вводим потоки, Донай, — тихо произнес Оливул.

Экзистедер проник в тело дракона. Грег-Гор вздрогнул. Блеснули поникшие гребни, по черной чешуе прокатились искры, и вдруг в ангаре взвился столб рыжего огня. Друзья невольно отпрянули. Пробужденная необузданная Стихия, как шаловливый и фантастически сильный ребенок, восторженно ринулась на свободу, призывая за собой хаос и разрушение.

Космос!

Не голос — гром раздвинул границы Мира. Пространство Структуры сковало едва не разгулявшееся пламя. Огонь, обиженно шипя, собрался в большой костер. Буйный пыл его сменился мирным теплом, а грозные сполохи пожара превратились в ласковые лепестки огромного алого цветка. В центре костра появились две одинаковые человеческие фигуры. Близнецы шагнули к друзьям, и языки пламени растаяли, оставив в ангаре незатейливый дух домашнего очага.

— Грег, Гор! — Оливул опустил руки на плечи юношей. — Очнитесь, ребята!

В блеклых невидящих глазах вспыхнуло сознание.

— Оливул… Мы…

— Все в порядке, — он прижал братьев к себе. — Теперь все в порядке.

Алое зарево заката над долиной сменилось лиловой полосой, а затем и вовсе исчезло, уступив место черному куполу ночи. Каляда установила защитный экран над корпусом корабля и вернулась в кают-компанию.

— На нас объявлена охота. Так ведь, капитан? — не оборачиваясь глухо спросил Оливул, задумчиво рассматривая барельеф Семи Стихий.

Серафима молча подошла к друзьям, собравшимся вокруг большого стола в центре каюты. Пэр клубился над столом обширным зеленым облаком. Рассказ Белого князя, законченный несколько минут назад, не только не прояснил причин ошибки Гай-Росса, а напротив, поставил массу новых вопросов.

— Слишком мало мы знаем о себе и о Семи Стихиях, — сказала Каляда. — Но очевидно одно: порознь мы слабы, и это использовали наши враги.

— Серафима, — Юлька подняла голову, — кому мы помешали? Кто заинтересован в нашей гибели? Неужели Диербрук организовал новый поход к Первому Экзистедеру?

— Это исключено, — быстро ответил Оливул. — Для Игры Диербрука нужны два сильных экзистора, причем состоящие в близком кровном родстве. Один накапливал Силы Созидания в Экзистедере, другой направлял и строил мост в следующий Мир. Фарватер для прохода вычислил я, и результаты в единственном экземпляре хранились у Аз-князя. Теперь, когда его Экзистедер уничтожен, и ни я, ни Донай не поддержим его Игру, он бессилен что-либо предпринять в глобальных масштабах.

— Он найдет партнеров, если захочет. У нас родственники в каждом приличном Мире, — вяло возразил Ви-Брук, полулежавший в глубоком изрядно потрепанном кресле.

— Донай, как думаешь, почему он взял тебя в помощники?

— Ну-у, — тот был застигнут врасплох, — не знаю. Он вообще-то меня на-дух не переносил.

— Вот именно, и тем не менее все логично. Диербрук рассчитал, что если я при подходе к Изначальной Точке не выдержу нагрузки, и моя искусственная жизнь прекратит существование, то он передаст мою роль тебе, поскольку другой кандидатуры у него просто не было.

— Старый хрыч… Когда же это до тебя дошло?

— Прежде, чем мы приступили к Игре, — невесело усмехнулся Бер-Росс.

«Мне кажется, — мысленный голос Пэра неуверенно тронул сознания друзей, — все наши неприятности происходят исключительно от великой ненависти Кочевников к Крылатому Волку».

Взоры обратились к призраку. Он, старательно преобразовавшийся в человеческую фигуру, продолжал:

«Я, правда, не знаю, как именно Александр Гаюнар насолил им, но угроза мести висела над нами постоянно. Однажды мы даже удирали от них без оглядки. Бесформенные твари завладели эскадрильей военных старглайдеров и гнались за Волком по Структуре. Александр потом часто напоминал мне: мол, держись от Кочевников подальше».